— И это спасло ей жизнь?

— Она замедлила проникновение яда… Так что в некотором роде да!

— Мне нужно поговорить с Софи…

— Нужно подождать… прямо сейчас она еще не в состоянии здраво рассуждать… Я дал ей успокоительное, и она отдыхает.

— Позвони мне, когда она придет в себя. Мне нужно узнать, кто имел доступ к ее косметике!

* * *

Пару дней спустя звонит доктор Мендез и говорит, что Софи в состоянии принимать посетителей. Шериф не тратит время. Посещать реанимацию можно круглые сутки. Анджелина входит в палату интенсивной терапии, где находится Софи!

— Софи? Зачем ты надела на голову бумажный пакет? — интересуется она, задаваясь вопросом, не повредил ли яд ее рассудок.

— Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня такой! — шепчет Софи и тихо плачет.

Анджелина присаживается рядом с ней на кровать и нежно обнимает. Софи запретили накладывать грим до тех пор, пока не выяснят причину случившегося. Злая шутка над женщиной, которая большую часть времени проводит полуголой, но лишь отсутствие грима заставляет ее чувствовать себя обнаженной!

Спустя час Анджелина сидит перед Софи, держа зеркало, пока та наносит свое «королевское лицо». Шериф сходила в магазин и купила простой клоунский грим. Не такой, какой обычно использовала Софи, но, за неимением лучшего, можно довольствоваться и этим.

— Знаешь… ты — единственная из живых, кому я позволяю смотреть на себя без макияжа!

— Знаю… И я тоже тебя люблю! — шепчет Анджелина.

Софи улыбается, борясь с подступающими слезами.

— Прекрати! Я испорчу свой макияж из-за тебя!

«Из-за тебя и мой макияж подпорчен, бл*ть!» — думает Анджелина.

Она ненавидит клоунов, но любит эту чокнутую сучку!

Анджелина кладет зеркало на колени к Софи, чтобы она закончила макияж. Шериф встает позади нее и занимается прической.

— Походит на дешевый парик! Позволь мне причесать тебя!

Анджелина расчесывает волосы Софи, но та ловит в зеркале ее взгляд. Шериф плачет. Она едва не лишилась своей самой лучшей в мире подруги!

— Знаю, что ты пришла навестить меня… А также узнать, что же, черт возьми, произошло…

— Так чего ты ждешь? Выкладывай!

Софи подробно рассказывает, что произошло за последние семьдесят два часа до госпитализации. За исключением ее сексуальных похождений все вполне обыденно.

— Расскажи мне о мужчинах, с которыми спала…

— Как в прежние времена?

— СОФИ!!!

— «Интимные» подробности тебе тоже нужны? — хихикает Софи.

Анджелина пожимает плечами…

— В ближайшее время я никуда не собираюсь… Кроме того, я расследую преступление… Давай послушаем обо всем!

Софи вздыхает.

— С каких это пор ты стесняешься рассказывать о своих сексуальных «похождениях»?

— Все не так… Я просто хотела бы, чтобы мы оказались у меня в квартире… и поговорили за бутылочкой вина!

— Я тоже!!! — охает Анджелина.

— Когда ты в последний раз трахалась?

— Девочка-а-а! Я месяцами не брилась выше колен!

— А зачем брить там, если не ждешь подходящую компанию!

Анджелина хочет врезать Софи прямо там! Она смеется.

— Помнишь время, когда мы рассказывали друг другу свои истории, и оказалось, что трахались с одним и тем же парнем?

Анджелина смотрит на Софи.

— Мы не делились такими историями… Вернемся к расследованию!

— Зануда!

— Заключим сделку… Как только тебя выпишут, то приглашу выпить!

Она продолжает заниматься прической. Как во времена их юности, когда они вместе ночевали.

— Согласна! Но я бы предпочла потрахаться!

— Мы же сестры! Ты и я!

Софи рассказывает подробно обо всех своих сексуальных связях. Но нет ни одной зацепки на счет того, кто отправил ее или как яд вообще смог попасть в косметику. Софи в подробностях описывает, что случилось между ней и Бо, стараясь не упоминать его имени. Анджелину же это не обманет, но она оценит попытку Софи избавить ее от неприятного чувства.

Шериф расстраивается. Ей не нравятся запутанные дела.

Софи ощущает ее переживания.

— Прости! Я бы очень хотела помочь!

Анджелина качает головой.

— Я никак не продвинулась в этом деле, и с каждым днем зацепок все меньше!

Софи опускает голову.

— Ты рассказала Бо, что мы сестры? — меняет тему Анджелина.

— Ага!

— И как он воспринял новость?

— Он зассал и весь остаток ночи молил меня о прощении!

— …«о прощении»?

Софи ехидно улыбается.