Чай этому немногословному человеку явно понравился, и выпечку герцог высоко оценил, не особенно утруждая себя участием в лёгкой беседе сестёр. Поднялся, чуть скривился, поправляя шёлковые складки платка.

— У вас прекрасный сад, леди Виррис, — похвалил Дарриел. — Я, пожалуй, прогуляюсь. Не беспокойтесь: всё удобно и всё уместно, — остановил он поднявшуюся было Виррис.

И, подмигнув своей герцогине, удалился по мягко шуршащей под подошвами песчаной дорожке.

Виррис издала булькающий звук и вытаращилась на Элге. Та пожала плечами и положила сестре ещё одно пирожное, усыпанное ароматной малиной.

— Родная, Дар просто даёт нам возможность поболтать по душам, — засмеялась она. — Я же вижу, как тебя распирает. Спрашивай.

И подлила в свою чашку ещё чая.

Виррис упрашивать не пришлось.

Они говорили много, обо всём, что волнует, и разговор сложился душевный, как в старые добрые времена. Но рассказали друг другу не всё. Виррис умолчала о Хорте и заброшенной усадьбе за городом, а ещё о ссоре с Бьордом. О Бьорде она не могла говорить с чуткой и внимательной сестричкой, не могла и всё тут. О прекрасном виконте Вейсдгаре обе не упомянули ни разу; младшая очень надеялась, что старшей удалось справиться с влечением.

Элге накануне обсуждала с Дарриелом и Бастианом, что можно озвучить Вир, а о чём придётся молчать всегда. О настоящем имени мужа, новом сроке жизни. О прогулке в мир теней Элге и сама не заикнулась бы. В том, что колдун-шарлатан из шелтарской чащи стал её мужем — может быть, когда-нибудь признается, не сейчас точно. Лесной историей ни Элге, ни её маг не хотели делиться ни с кем; более чем достаточно того, что некоторые моменты знает его любопытное синеглазое величество, и немножечко — Бьорд. С Бьордом они связались перед тем, как отправляться навещать Виррис: невозмутимый северянин едва не выронил кристалл связи, увидев лицо лесного отшельника, «господина Ара». Элге очень жалела, что договорённости со столичной академией Экты мешали зятю пораньше вернуться домой, и даже не особо расположенный к людям супруг признался, что встрече с господином Зораттом был бы рад.

Но и без этого у Виррис нашлось, что поведать выпавшей из светской жизни сестре, хотя скупой рассказ Элге, вместивший все четыре месяца разлуки, вызвал у Виррис длинный огорчённый вздох и недовольно поджатые губы. Но упрямицу-сестру она знала: бесполезно пытать, если та не хочет или не может сказать больше того, что уже сказала.

Они говорили много, и малообщительный герцог не торопил, гулял себе по садовым дорожкам и наслаждался ясным небом над головой. По просьбе сестры Элге описала королевский дворец и встречу с Орсандами: то, что могла. Заверила, что на бракосочетание отправилась в достойном наряде, как и положено приличной герцогине. Упомянула, что принц и принцесса при ближайшем знакомстве оказались очень приятными людьми, лишёнными снобизма, готовыми поддержать. Пообещала обязательно представить Виррис королевскому семейству, на что та отреагировала недоверчивой улыбкой.

В свою очередь Виррис, посмеиваясь, поведала Элге леаворские сплетни: о весьма немолодой виконтессе Броддель, вздыхающей о молодом сероглазом блондине. Элге не выдержала, ехидно хмыкнула. Всех деталей о Форрилях Вир не знала, об аресте уважаемого советника Леавор тоже имел своё мнение, и разубеждать сестру Элге не стала.

Несмотря на все старания скрыть от сестры травму, Элге всё же обратила внимание, что Вир старается лишний раз не тревожить руку, но и в этот раз имя мерзавца Хорта не прозвучало, Вир отговорилась обычной бытовой ерундой. Поверила младшая или нет, но успокоилась, лишь проведя собственный осмотр. Пальцы двигались с некоторым усилием, без прежней сноровки и ловкости, но Виррис упорно тренировала кисть каждый день, в том числе бралась за иглу, по часу-два занималась вышивкой.

Элге с мягкой настойчивостью взяла руку сестры в свои ладони, призвала магию, окутала золотой дымкой.

— Вот здесь болит, если долго напрягаешь кисть? Неприятно?

Голос звучал глухо, издалека. Она ведь не доучилась, так, несколько месяцев частных уроков. Виррис подавила вздох.

— Не болит, но бывает, тянет немного и пальцы плохо слушаются. Сейлар сказал, со временем пройдёт.

— Конечно, пройдёт, — ласково улыбнулась сестра, продолжая свои манипуляции.

От её рук полилось тепло и лёгкое жжение.

— Сейлар прав: скоро подвижность восстановится в полном объёме. Я только сократила срок. День-два, и ты сможешь вернуться к шитью.

Виррис помассировала запястье, несколько раз сжала и разжала пальцы.

— Спасибо, милая. Эль, я…

— Ты не передумала уходить от мужа? — увела в сторону Элге, безошибочно определив, что Вир собралась извиняться.

У неё не было ответа на этот вопрос. Всё так изменилось в тот единственный раз, когда Бьорд воспользовался предложением спать в одной постели.

— Возможно, в нашем браке больше преимуществ, чем я предполагала вначале, — осторожно отозвалась Виррис.

— Так и есть. Всё, как ты хотела когда-то: из уважаемой семьи, принятый в обществе, с незапятнанной репутацией и хорошим отношением к тебе.

Более чем хорошим — до недавних пор. И с солидным состоянием, могла бы добавить Элге. У старшей дрогнули губы.

— Вир, прости! Не думай, что давлю на тебя, вовсе нет! Просто по-прежнему считаю, что тебе очень повезло, у вас может получиться что-то настоящее, но, если совсем невмоготу… Я хочу, чтобы ты была счастлива. Если что-то не так, ты всегда можешь на меня рассчитывать.