В которой сперва рассказал о райских островах на Земле, настолько изолированных от остального мира, что на них живут уникальные животные и растут особенные растения. А потом объяснил, что похожие места есть и на Акрле. В одном из них растут особенные гуланты. Они другого цвета и других магических свойств, чем их широко распространенные по материкам розовые и чайные «родственники» разных видов. А еще они светятся не ночами, а на рассвете. За что их иногда называют утренними.

Их светение привязано к сто пятидесяти дневному циклу, связанному с движением одного из малых спутников планеты. Которых здесь больше, чем один. Просто местная Луна, которую здесь, кстати, называют точно также, как и на Земле, заметнее остальных. И ведет себя похожим образом. Но зато Арлания, Суррита и Карадан — те самые, малые, находятся гораздо дальше, вращаются как-то иначе и вообще совсем другие.

Светятся утренние гуланты, когда Карадан приближается к Акрлу на самое близкое расстояние. Случается это два-три раза в год и даты всегда разные. И это всегда лишь одно утро. Ночь, предшествующая ему — праздник с кучей традиций и настоящим балом.

Причем традиции очень строгие. Даже драконы не имеют право прилетать на этот остров в своих боевых формах. Только в каретах. Ведь приземляясь, дракон может случайно повредить ценные цветы.

А главная прелесть в том, что из-за такого массового светения, вокруг гулантов образуется неповторимое магическое поле. Чем высшие друиды — то есть те, кто проходил инициацию в этом виде магии трижды, и некоторые другие виды магов, обязательно пользуются.

Остальные приходят не только ради того, чтобы посмотреть на это. После того, как цветок засветился, утренний гулант можно срезать и забрать с собой, чтобы использовать остаточную в нем магию для уникальных чар или зелий. А еще его можно кому-нибудь подарить или продать. И что раз уж мы так удачно прибыли в Акрл, как раз к Утреннему Светению — этим обязательно нужно воспользоваться.

— Тем более, этот цветок пригодится тебе. Сама увидишь для чего, — прошептал Сэм, опаляя дыханием мою щеку, пока я таращилась на его гладковыбритый четко очерченный подбородок и мужественные губы, вспоминая их мягкость и вкус. Сладкий, медовый, крышесносный…

А ведь тот поцелуй был так давно. По-настоящему в прошлой жизни…

Карета легонько подпрыгнула, приземляясь, колеса снова застучали по чему-то твердому, до ушей донеслось громкое лошадиное ржание…

И я вдруг заметила, что же на самом деле сейчас происходит!

Увидела это, будто замедленную сцену в кино.

Сэма, склоненного ко мне. Близко. Ближе, чем следовало бы по приличиям… Настолько, что он жадно дышал запахом моих волос.

А в его правой руке — моя левая рука. Лежит себе покорно, пока его большой палец медленно выводит круги на моем запястье.

Чуть шероховатая кожа, теплая ладонь, осторожная нежность…

Почему я не замечала этого, как и горячих волн, разбегающихся от этой простой ласки? Почему сижу, как кролик перед удавом, затаив дыхание, комкая правой рукой палантин на груди, который давно уже соскользнул по плечам и теперь висит на локтях бесполезной тряпкой?

Какие-то чары? Опять? Да он издевается!

Это надо прекращать! Немедленно!

Руку выдергиваю резко. Гораздо резче, чем хотела бы.

— Никогда, — говорю так твердо и решительно, как только могу. И сама удивляюсь, что голос не дрожит, а слова находятся. И все это — глядя ему наконец-то прямо в глаза, а не на губы, — Никогда больше не делай так!

— Как? — брови Сэма сходятся на переносице, взгляд становится ясным и острым. — Не делать — как?

— Так, как ты сделал сейчас. А иначе… Иначе мы не сработаемся! И я буду искать себе других учителей!

Хотя почему это «иначе»? Точно буду! Но сперва с этим бы «учителем» разобраться.

То, что я диктую ему условия, само по себе странно. Как и то, что он, кажется, позволяет это. Но куда страннее, что эти слова отравляют меня саму. Потому что чем сильнее правильная часть меня хочет, чтобы этого больше никогда не повторилось. Ни в каком виде. Тем сильнее что-то новое и непонятное давит в груди и требует выхода.

Даже знать не хочу, что это.

Сэм же не отвечает ничего. Только вздрагивает, прикрывая лицо руками, словно прогоняя сон. Запускает пятерню в волосы, слегка взлохмачивая прическу.

— Хорошо, не буду. Но я ничего и не делал, — говорит так правдиво, что я могла бы и поверить.

Могла бы. Если бы не браслет, лежащий у меня в спальне.

Возразить или согласится не успеваю: карета останавливается окончательно, и лакей почти сразу же вежливо стучит в двери.

— Да-да, мы идем, — отвечает за обоих Сэм. И, повторив мне зачем-то еще раз, что он ничего не делал, первым выходит наружу.

Медленно выдохнув, иду следом. Надо же уже узнать, чем же магия друидов мне поможет.

А выйдя из кареты на полукруглую смотровую площадку, полную таких же карет, первое, что замечаю — цветы чуть ниже под нами. Много цветов. Море. Океан…

О! Так вот ты какой, цветочек аленький!

Глава 2

На самом деле, тут есть на что посмотреть кроме цветов. Остров сам по себе похож на шикарную локацию в какой-нибудь навороченной компьютерной игре про эльфов или фей. Что и не удивительно, если вспомнить, кто такие альвы.