Я задумалась. И действительно представила, если бы сейчас приехал Богдан и сказал, что потерял память, то я бы ему не поверила.

— Нет. — Я с сожалением покачала головой.

— Вот видите…

И чем больше я думала, тем сильнее хотела, чтобы та девушка смогла понять и поверить. Потому что, как мне казалось, если она не поверит, то это будет еще большим ударом для друга Павла, которого и так жестоко наказала судьба.

Меня будит телефонный звонок.

— Привет, Дана, — Я громко зеваю в трубку.

Утренний звонок — это настолько неожиданно, что я даже не представляю, что могло произойти. Можно смело готовиться к самым непредсказуемым новостям.

— Юлиана, ты дома?

— А где я могу быть в половину восьмого утра к тому же в воскресенье? — Это был риторический вопрос. — Что-то случилось?

— Еще не знаю. Можно я приду?

— Дана, что за вопросы. Конечно, можно. — Из кухни доносятся умопомрачительные запахи и шипящие звуки, когда наливают тесто на раскаленную сковороду. — Мама как раз блинчики печет.

— Супер, — произносит Дана, только я не слышу в ее голосе ни радости, ни восторга, хотя блинчики Аличева просто обожает.

Я успеваю только умыться и немного привести себя в порядок, как звонит домофон. Даже не спросив, кто там, нажимаю на кнопку и жду подругу.

— Юлиана, у него нет штампа, — выпаливает она прямо с порога.

— Какого штампа и у кого его нет? — таращусь на Данку, ничего не понимая. Приглашаю ее зайти и, несмотря на отказ, наливаю обеим чай.

— У Славика в паспорте нет штампа, что мы женаты! — выпаливает в сердцах.

Ну слава богу! Это всего лишь Славик, а не катастрофа вселенского масштаба! Даже выдыхаю, потому что уже напридумывала проблемы с оформлением каких-нибудь документов.

— Дана, я же тебе говорила, что у нас отменили обязательные штампы о браке и детях.

— Но он был! Понимаешь?! Точно был!

— Значит, Славик менял паспорт.

— Юлиана, его меняют в двадцать лет. Это что получается, мой муж все это время ходил с «чистым» паспортом?!

— Так. Стоп! Во-первых, это ввели не так давно, — пытаюсь успокоить подругу. — Так что не мог твой Славик ходить так долго. Это точно.

— А я точно помню, как разослала всем фото о его семейном положении, — замечает Данка, но ее голос больше похож на скулеж. — А когда он поменял его, я не смотрела.

— Дана! Когда твой Славик менял паспорт в двадцать лет, штамп ему поставили! — произношу убедительно.

— Тогда почему его сейчас нет?

— Значит, он менял паспорт еще раз. Это единственный вывод, который напрашивается сам собой.

— Зачем? — Дана выглядит такой несчастной, словно она сама потеряла не только паспорт, но и голову.

— Я не знаю. Возможно, он был утерян, или его украли. Может, испортил как-то. Вариантов много.

— Почему ему тогда не поставили штамп?

— Дана, успокойся. Штампы сейчас не ставят, а Славик мог просто не сказать, что этот штамп ему нужен.

— Как же! Нужен! Нет штампа — ты свободен, — замечает едко.

— Дана, если человеку нужна, как ты выразилась, свобода, его никакой штамп не удержит.

— Но почему он мне ничего не сказал! — обиженно возмущается Аличева.

— Дана, вы прям все рассказываете друг другу? — спрашиваю мягко.

— Нет, но он должен был мне об этом сказать!

— Ты можешь сама у него спросить об этом.

— Не буду я ничего спрашивать, — бурчит оскорбленно.

— Вот видишь. Ты сама не хочешь выяснить этот вопрос.

— Как я тогда объясню, зачем полезла в его паспорт, а?

— А зачем ты полезла, любопытная ты моя?

— Чтобы проверить, есть у него штамп или нет.

Я просто качаю головой.

— Дана, попей чай и съешь хотя бы блинчик.

— Да не могу я ничего есть, Юль. А если он и детей не захочет в паспорт записать? Тогда что?

— Я думаю, что вы обязательно сможете решить этот вопрос, — отвечаю осторожно. Дети — это очень острая тема для Даны. — Поешь. Как ты в таком состоянии работать будешь?

— У меня еще час до первого клиента, — ворчит Дана, глянув на часы, и отпивает глоток уже остывшего чая.

— Вот и хорошо. Пей чай и не накручивай себя больше.

Но Аличева совершенно не хочет меня слышать.

— А если, он специально поменял паспорт, чтобы не ставить этот штамп? Как думаешь?

— Зачем? — Я в упор смотрю на подругу.