Катькин голос прозвучал под каменными сводами глухо, но всё равно разорвал тишину в клочья. Откуда-то из угла на них с шиканьем кинулся мужичок, но тот, с ножичком, поднял палец:

– Сюда их.

Мужичок схватил Катьку за руку и поволок к диванчику. Катька от испуга схватилась за Маринку, и так они и предстали перед чернявым. Ему было лет тридцать, крепкий, с красивым рельефом мышц под чёрной обтягивающей футболкой, красивое особенной восточной красотой лицо. Но слишком надменное и жёсткое. Поднял глаза.

– Чего хотим, красавицы?

– Мы танцовщицы! – бодро отозвалась Катька. – На прослушивание! Нам назначено на...

Но чернявый поднял палец, и она замолкла. Невозможно было ослушаться.

– Вот видите, – почти не разжимая губ, сказал чернявый, – люди хотят работать. А вы зажрались, вы хотите только бабки получать и ничего не делать. А я ведь вам всё даю для того, чтобы ваша работа была сама лучшая в этом грёбанном городе.

Маринка поняла, что он говорит это стоящим перед ним людям. Скосила глаза – там были и повара, и официанты, и уборщицы, и ещё какие-то служащие. И они не выглядели людьми, работающими на самой лучшей работе. Скорее – как кролики перед удавом, или враги народа перед расстрелом.

– Олег, посмотри.

Движение пальцем, и из шеренги выскочил парень, сразу видно – танцор, и поманил Маринку с Катькой за собой.

Пришли в небольшой зал с бордовыми бархатными стенами и полукруглой сценой с шестом. Диванчики, столики, барная стойка, хрустальные подвесы свисающие с потолка. Роскошь и тишина.

– Музыка с собой? – Олег щёлкнул выключатель, и в сцену вонзился луч прожектора.

– Эмм... Нет. Нам не сказали, что надо.

Катька всё время говорила «мы» и Маринку это напрягало.

– Ладно. Оно даже к лучшему, а то приносят какой-то отстой, потом приходится переучивать под нормальное. Сколько на переодевание дать?

– Ээ... Переодевание?

Олег вскинул бровь.

– Ну да. Или вы в этом собрались танцевать?

– Ну... Нам не сказали, что нужно переодеваться.

– А вам хотя бы сказали, что нужно уметь танцевать?

Катька нервно рассмеялась. Олег махнул рукой:

– За мной.

Пришли в гримёрку. Олег кинул на столик ящик от шампанского.

– Вот здесь покопайтесь. Только шустрее.

Он ушел обратно в зал, и Катька с энтузиазмом зарылась в барахло. Там были лифчики в стразах, блестящие трусы, перчатки, маски, боди, чулки... Чего там только не было!

– Смотри! – только и успевала охать Катька, вытягивая очередную шмотку и прикладывая её к себе. – Круто, да?

– Этак это что, Пестриковой шмотки? – увидела Маринка надпись на коробке. – Она тебя убьёт, если узнает, что ты в них копалась!

– Пусть сначала узнает, – отмахнулась Катька. – Она, говорят, три дня назад без предупреждения свалила в отпуск, так что ещё не факт, что её возьмут обратно. Может, это всё добро вообще теперь будет моим! О! Глянь какая круть! – достала трусики, полностью усыпанные стразами. – Это же сваровски, вот ступудово! Представляешь, сколько они стоят?

– Кать, у нас электричка скоро...

Потом она танцевала, а Олег на неё орал: то мало страсти, то много пошлости. Потом она смущённо признавалась ему, что не умеет на шесте. Он закатывал глаза и качал головой, но менял музыку, прося пробовать ещё и ещё. Потом кинул загадочное «Ну понятно» и повернулся к Маринке:

– А ты?

– Я нет. Я за компанию.

– А зря, фактура хорошая. Может, хотя бы попробуешь, раз уж пришла?

– Да давай, – дёрнула её Катька. – Это же просто попробовать!

И Маринка согласилась. Теперь уже переодевалась и прикладывала к себе блестящие лифчики она, а Олег матерился из зала, что они копаются.

Маринка схитрила. Она, конечно, тоже не умела танцевать на шесте, но никто ведь не запрещал импровизировать? Просто дурачилась: закидывала на него ногу, тёрлась задницей, извивалась и гладила руками. Катька трясла поднятыми вверх большими пальцами, Олег наблюдал, иногда морщился, но не орал и не перебивал. А когда музыка закончилась, из зала раздались одинокие хлопки, и Маринка вдруг очнулась. Испугалась. Схватила халатик с меховым воротничком, накинула на плечи.

Чернявый, вальяжно прислонившись плечом к стене, кивнул Олегу на Маринку:

– Эту на место той шальной дуры. А вторая как?

Олег подобострастно вытянулся:

– До стриптиза надо учиться, а вот на гоу-гоу уже сейчас отлично пойдёт.

– Тогда приняты. Обе. Ты – чернявый поднял глаза на Маринку, – в стриптиз, а ты – не глядя, кивнул Катьке, – в массовку. Ты, – Маринке, – за инструкциями ко мне в кабинет, а тебе – перевёл взгляд на Катьку, – всё расскажет Олег. Он твой начальник и хореограф. А тебе, – снова глянул на Маринку, – он только хореограф. Начальник я.