Словом, Сурайё подняла этот вопрос, и один из ответственных чиновников, замешанных в подлоге, принялся помогать ей в подготовке всех необходимых документов. И дело теперь в деньгах, в эквиваленте около 3 тысяч долларов, необходимых для внесения первого взноса за квартиру.

В Узбекистане лет 35 последних, впрочем, как и в соседних странах СНГ, такая ситуация, что подавляющая часть населения лишними деньгами не располагает. И все, кто имеет возможность, копят деньги, чтобы быть не хуже других. То есть на машину, а главное – на туй, свадьбу, торжество по случаю обрезания мальчика, его женитьбы, выдачи замуж дочери (похороны тоже дороги). И несмотря на то, что со времён Ислама Каримова и поныне время от времени раздавались и раздаются голоса, принимались и принимаются указы, запрещающие расточительство, но узбек, а вернее, всё его окружение, не сочтёт его за человека, если он не будет устраивать такие праздники, на которых толпа гостей, столы ломятся от яств и напитков в роскошном ресторане, музыканты и всякие шоу. Словом, как говорится, пыль должна стоять столбом.

Иначе говоря, лет 35 последних в Узбекистане никто никому ни копейки в долг не даёт. И потому никто ни у кого давно уже и не просит.

Сурайё обратилась ко мне за помощью. Я для того даже начал было продавать свою ташкентскую квартиру: сделал объявление на olx.uz, по которому сразу стали звонить покупатели, и заготовил баннер для его вывешивания за окно. Мой дом расположен в очень удобном месте: автобусное и маршрутное сообщение во все стороны столицы; 5 минут пешком в одну сторону – «Кадышево», один из лучших базаров Ташкента; 5 минут пешком в другую сторону – станция метро.

Но через день я продажу своей квартиры отменил.

…………………………….

Вадим, я напишу нашу книгу о голубях. А затем посмотрю: может, всё-таки превращу своё ташкентское жильё в деньги (не менее 28 тысяч баксов), а потом переберусь в Карши, в котором родился, рос, окончил школу.

Но сейчас, безотлагательно, нужны 3 тысячи долларов, чтобы Сурайё сделала первый взнос за квартиру, обрела на неё права и некоторое спокойствие в своих делах, проблемах, жизни.

Прошу вас, Вадим, дать мне в долг эту позарез необходимую сумму. Если вы пошлёте её переводом, то комиссия, конечно, за мой счёт. Вернее, за счёт Сурайё. Я уже писал вам, что в появлении своих денег, чтобы вернуть мне 3 тысячи, она возлагает надежды на сына, которого скоро хочет отправить на заработки в Москву с сыном одной из своих сестёр, имеющим опыт жизни и труда в столице РФ.

Если сыну Сурайё будет сопутствовать удача в зарабатывании российских денег, тогда я либо повременю с продажей своей квартиры, либо и вовсе откажусь от этого дела. Если же Сурайё и потом не сможет обойтись без моей помощи, тогда уж я продам свою квартиру: снова дам объявление и готовый баннер вывешу за окно.

И перееду в Карши.

Марат Авазов.

22 января 2022 года».

Если вы, читатель, заметили по ситуации с домом некоторые расхождения в сравнении с первоначальным её представлением, а именно: там приведено пожелание тестя переписать недвижимость на имя Сурайки, а здесь говорится о его намерении оставить жильё младшей дочери и о том, что и другие наследники не прочь заиметь свою долю, – то объяснений тому можно привести немало. Даём вам, читатель, возможность самому подумать над ними. Если хотите, конечно…

Добился-таки Марат Авазович повторного согласия американца оказать помощь.

А Сурайё напряжённо работала в сборе необходимых документов. Если она про первый поезд говорила, что есть люди, которые за 300 долларов без её беготни и мучений быстро подготовят все документы, то теперь, учитывая упрёк Марата, что не стоит кормить проходимцев, всё делала сама. И даже сильно насела на председателя махаллинского комитета в кишлаке, который приходится родным дядей её покойному мужу (братишка покойной свекрови) и с которым она дважды ездила в хокимият в райцентре (Бешкент, о котором писалось в начальных главах книги, километров 30 от Богобода). По этим поездкам Сурайё посылала Марату видеосообщения.

В ожидании денег Сурайё, как она не раз телеграмировала Авазову, буквально извелась в беспокойствах и тревогах. А получателю суммы, немалой даже в США, а в Узбекистане – тем более (почти трёхлетняя пенсия Марата Авазовича) вообще-то говоря, было ещё труднее. Вадим сказал, что такую сумму может послать только оказией, так как при отправке переводом попадёшь под колпак налоговой службы. Авазов стал лихорадочно искать пути-способы скорейшего получения денег. Даже решил попробовать обратиться к сыну Единственной и Неповторимой в её первом браке, совершённом в 18 лет с высоким и представительным красавцем старше её на полтора десятилетия. Ревность мужа, безосновательная, жёсткая, порой жестокая, невыносимая, привела к тому, что она с младенцем вернулась к родителям. Мальчик рос у бабушки с дедушкой. Со временем стал крупным бизнесменом. А сейчас (ему немного за 50) – и вовсе олигарх, по меркам Узбекистана. Марат Авазович подготовил для Сурайё текст, в котором была вся необходимая информация: цель просьбы, формулировка финансовой операции, ответы на могущие возникнуть вопросы. Дал ей телефон олигарха. Она позвонила. Суть её делового предложения: «Если вам в Нью-Йорке нужны 3 тысячи долларов, то их сразу же дадут вашему представителю. Эта сумма срочно требуется мне, жительнице кишлака под Карши. Я хотела бы получить её у вас вместо денег, попавших в Нью-Йорке вашему человеку». Ответ президента фирм, магазинов и супермаркетов, раскинувшихся в Ташкенте и по Узбекистану (в Карши у него есть гипермаркет материалов и приспособлений для стройиндустрии), был короток и ясен: «Нет, меня такая операция не интересует».

5 февраля Авазов выполнил и опубликовал перевод популярной песни Юрия Визбора «Ты у меня одна», которая проходит рефреном в фильме такого же названия. У Марата Авазовича опять получилась абсолютная аналогия оригинала. «Ягонам» (Единственная моя) – на узбекском языке можно петь на ту же мелодию, что у Юрия Иозасовича.

Другой бизнесмен, 43-х лет, родной племянник Единой и Неповторимой, к которому обратился Марат, попросил своего знакомого в Нью-Йорке (гражданина Узбекистана) связаться с Вадимом, получить у него деньги и переслать в Ташкент. Хоть и заверял родственник, что всё будет нормально, но человек-то Марату Авазовичу совершенно неизвестный. Вадим назвал ему свой адрес и назначил встречу через пять дней. Как Авазову не пребывать в постоянной тревоге! А в договорённый день внезапная метель в Нью-Йорке сорвала встречу: узбек не смог пробраться к своей машине, оказавшейся под снегом, и его поездка к Вадиму не состоялась. У Марата отлегло от сердца: значит, так и должно было быть! Потом в Нью-Йорке объявился другой человек, хорошо знакомый Вадиму и Марату, надёжный. От Авазова пошло ему Телеграм-сообщение. Тот ответил: «Пока неизвестно, когда вернусь домой и каковы будут мои обстоятельства». Где-то через неделю написал: «Марат Авазович, смогу взять деньги для вас». Затем ожидание дня его вылета в Ташкент, 12 часов полёта и опять неизвестность в течение 2 часов: прилетел – не прилетел? Да, выхода пассажиров в аэропорту Авазов прождал 2 часа на холодном воздухе, сидя на скамейке у барьера: боялся в толпе пропустить нужного человека. Нет, всё произошло удачно. Если не считать, что Марат был одет не так, как следовало бы. То есть не тепло. И прихватило поясницу и колени. Это было 8 февраля во вторник. Болели и спустя неделю…

Итак, деньги у Авазова. Сразу сообщил Сурайке. Она была на седьмом небе! И стала слать сообщения за сообщением.

– Можно я сегодня же приеду к вам?!

– Можно я приеду с младшей дочерью?!

– Я истосковалась в ожиданиях и тревогах! Развеюсь!

– И Ташкент посмотрим! Ведь мы никогда не были в столице!

– А главное, я не хочу, чтобы вы один вышли в дорогу с такими деньгами!

– Со мной будет надёжнее!

– Можно?!

Авазов ответил:

– Ты так взвинтила себя, что, даже если я скажу «нет!», то всё равно ночью раздастся твой звонок в мою дверь!».