– Я стеснялась. Все это было так унизительно. Джо хотела как лучше, но ты же знаешь, какая она. Я решила, что она все обговорила с Сетом, но оказалось, что она даже не сообщила ему. – Майя крутит одно из колец на пальце. – Сет отозвал оффер, извинился, конечно, заверил, что будет иметь меня в виду и передаст мое резюме приятелю, но на этом все. Игра окончена.

– Ты не подписывала договор?

– Его должны были подготовить к концу недели. У меня было только слово Джо. – Майя качает головой. – Я была в ужасе, потому что рассчитывала на эту работу, чтобы заплатить за квартиру, и, решив, что все на мази, потеряла несколько недель, которые могла бы потратить на поиски другой работы.

– Сет объяснил, почему он не хотел, чтобы ты там работала?

– Видимо, чтобы люди не думали, будто он берет на работу по знакомству. Мол, нужно пройти все положенные процедуры найма и так далее и тому подобное, и все это, конечно, верно, но я же была готова пройти что нужно. И я подходила для этой работы. Однако он беспокоился о том, что скажут люди, если он возьмет на работу близкую знакомую.

– А твой троллинг?

Майя вздрагивает:

– Я распространяла слухи в Интернете, но все остальное, о чем она говорила, те имейлы… Я тут ни при чем. – Она колеблется. – Слушай, я знаю, что не следовало вываливать все это в соцсети, но я была в ярости, ведь со мной поступили ужасно несправедливо, Хана. На той неделе я как раз навещала Софию вместе с родителями. Мама была так расстроена… Я была в бешенстве. А ему как с гуся вода. Просто щелчок пальцами. Он даже не задумался, что это означает для меня, для моей жизни. – Она качает головой. – Я накопала о нем информацию, о его участии в благотворительности. Образцово-показательная личность, но в реальном мире, без всяких рекламных трюков, он совершенно другой.

– Но ведь даже если ты заключила устный договор, то могла обратиться к юристам.

На лице Майи отражается боль.

– Я пыталась.

– В смысле?

– Я обратилась к Беа. Решила, что, учитывая ее опыт, она мне поможет.

– И она не помогла? – запинаясь, произносит Хана.

Почему она всего этого не знала?

– Не помогла. Не захотела ввязываться. К тому же она была занята и, – Майя показывает руками кавычки, – «не эксперт в этой сфере», так она выразилась. Назвала мне фамилию безумно дорогого адвоката. – Майя пожимает плечами. – Если бы я все-таки получила эту работу, это все равно уже не имело большого значения. Я лишь просила ее составить мутный юридический запрос, чтобы заставить Сета задуматься. Но она… явно не могла этого сделать. Была слишком занята или просто не хотела.

Хану снова охватывает неприятное чувство – как плохо она знает свою семью. Что еще она пропустила, пока оплакивала Лиама?

– Прости, я ужасно себя чувствую, когда говорю так о Беа. – Майя снимает панаму и встряхивает кудрями. – Как говорится, о мертвых либо хорошо, либо никак. – Между ними повисает тишина, и наконец Майя продолжает: – А ведь это чушь, правда? Смерть человека не делает его идеальным.

Хана уже открывает рот, чтобы ответить, но, глядя на выражение лица Майи, снова его закрывает. На какое-то мгновение Майя перестает быть похожей на саму себя. Совершенно невозможно понять, о чем она думает.

– Пойду в дом, принесу воды, – наконец говорит Хана.

Майя кивает и снова откидывается на шезлонге.

Пока Хана идет по дорожке, мимо нее проносится насекомое – две сцепленные друг с другом мухи рывками летят к бассейну.

На первый взгляд они как будто в плену у любви, но, если всмотреться пристальней, становится ясно, что верхняя муха дерется с нижней. Пытается подчинить ее себе.

Элин закидывает рюкзак выше на плечи.

Всего пятнадцать минут назад они свернули с главной тропы, и уже кажется, будто они сбились с пути, нагромождения деревьев и кустов похожи друг на друга, метр за метром, а сквозь полог листвы заметны лишь проблески неба.

Узкая тропа петляет, кусты охватывают ее с обеих сторон, тянут колючие ветки. Чаща становится гуще, каждое дерево стремится отвоевать себе пространство, высокие спящие гиганты, сосны и дубы, кишат насекомыми и зверьем.

– Здесь все выглядит так мрачно, – говорит Стид, приноравливаясь к ее темпу.

Уже вспотев, он оттягивает рубашку и обмахивается ее краем.

– Да. Как будто на другом острове.

Природа здесь гораздо разнообразнее – стволы деревьев увиты плющом, валуны на дорожке затянуты лишайниками и мхами. Нет ни сантиметра голой земли, все покрыто зеленью или толстым одеялом дубовых листьев. Среди ветвей порхают птицы, но Элин их не видит, лишь слышит щебетание и шорохи, когда они перелетают с дерева на дерево.

Стид достает из сумки протеиновый батончик.

– Ты вечно ешь, да? – улыбается Элин.

Он постоянно что-то жует, и на его столе или в сумке всегда имеется запас снеди.

Стид ухмыляется:

– Я не ем, только когда сплю. – Он машет в ее сторону рукой с часами: – В любом случае уже время обеда.

Разорвав обертку, он засовывает батончик в рот. Делает он это без удовольствия, просто спортивный организм требует топлива. Стид жестом предлагает достать еще один батончик – для нее.

Элин качает головой:

– Спасибо, но я подожду до возвращения. Я хотела что-нибудь перехватить, но меня задержал парень, который занимается камерами.