В полночных звёздах правды нет. Избранное
вернуться

Киплинг Редьярд Джозеф
Шрифт:

Баллада о «Кламфердауне»

Первоначально баллада была написана для «Сент-Джеймс Газетт» в качестве откровенной пародии на письмо некоего корреспондента, который, судя по всему, полагал, что в будущем войну на море будут вести по старинным боевым правилам, установленным ещё при Нельсоне, включая взятие на абордаж и тому подобное. Случайным образом балладу с самого начала восприняли как серьёзный газетный отклик – и даже, если память мне не изменяет, положили на музыку, сделав из неё кантату. Сегодня, в отличие от всех прежних публикаций, я впервые раскрываю историю создания баллады.

(Редьярд Киплинг – в полном, каноническом собрании поэтических произведений, изданном в 1940 г., после его смерти.) Наш боевой корабль «Кламфердаун». Врага в Ла-Манше – разгромить и сжечь. В пространствах металлической утробы Задраены все люки были, чтобы Солдат морской пехоты поберечь. Здесь в сотню тонн – орудья носовые, Здесь на корме – орудья в сотню тонн. Разбиты рёбра, смяты переборки, Ослабли скрепы, выбиты подпорки. Налево – брань, направо – смертный стон. Наш боевой корабль «Кламфердаун», А лёгкий крейсер – неприятель наш. Он с пушкой Гочкиса, он с быстрым ходом, Во избежанье близких встреч с народом, Что сатану возьмёт на абордаж. Как на ученьях, словно по мишени, Враг начал бой с дистанции семь миль. Два точных залпа было в ходе боя. Орудье наше сникло носовое, Как лилия, которой свет немил. «Вон – плавится орудье носовое, Качается кораблик, словно пьян. На час, на два – затихнуть, оклематься И наскоро, где можно, залататься». «Добро. Согласен», – молвил капитан. Дистанция – одна морская миля. Пальнул противник, как в утиный клин, И дёрнулось орудье, как на дыбе, И в кормовой бронированной глыбе Механику заклинило… Ну, блин! «Пар поступает в башню кормовую. Там находиться – силы больше нет: Питающие трубы разорвало. Что делать, капитан?» – И прозвучало «Держитесь, сколько сможете», – в ответ. Наш боевой корабль «Кламфердаун» Внезапно развернулся. От врагов – Огонь и смерть. Лишь белый кит сразиться C акулой, что зовут «морской лисицей», Так мог бы у полярных берегов. «Как часто здесь ни падают снаряды, Мы падаем здесь чаще, капитан. Но умирать, в глаза не видя смерти, Глаза врагов не видя в круговерти, Не в правилах у нас, у англичан!» «Мы прямо на противника дрейфуем, И я лишь попросить тебя могу Орудием, где пар невыносимый, В честь Англии, в честь родины любимой, В последний раз ударить по врагу!» Наш боевой корабль «Кламфердаун» Ударил храбро, словно древний кельт, Однако, пояс от кормы до носа – Без броневых щитов. Как от поноса, В стрельбе затрясся вражий «Норденфельдт». «В нас, капитан, палят неудержимо, И всё трудней удары отражать. Шрапнель врага в пустых отсеках рвётся: Весь уголь – вышел… Что нам остаётся?» И капитан ответил: «Так держать!» Наш боевой корабль «Кламфердаун» Закончил дрейф, отважен и упёрт. Замолкла навсегда орудий пара, И мы – в потоках крови, в клубах пара – Сошлись-таки с врагами борт о борт! «Нам, капитан, враги кричат “Сдавайтесь!” Вам – сдать ваш кортик». – «Нет, каков кураж! Желают стали? Стали здесь до чёрта! Сцепляемся вдоль вражеского борта И – сабли вон – идём на абордаж!» Наш боевой корабль «Кламфердаун» Исторг наверх четыреста солдат. Обварен всяк, но взор сверкает орлий, У каждого кипит проклятье в горле, У каждого в душе – кромешный ад. Очистили корабль от хозяев, Всем мольбам о пощаде вопреки. Все – голые по пояс, босоноги, И все в тот день сражались, словно боги, Как Нельсона сражались моряки. Ушёл над дно подбитый «Кламфердаун», Ушёл на дно, но прежде взял реванш, Ушёл, подбитый, одержав победу, Ушёл к треске и к угрю-трупоеду И не загромоздил собой Ла-Манш. Команда «Кламфердауна», – с победой! Таким парням – ни сгинуть, ни сгореть! Захвачен крейсер в мужественном споре, Соперник давний снова сброшен в море. – Так было – есть – так вечно будет впредь! 1892

Крейсера

Мамаша – Фрегат, что в морской заварушке, Линкоры вела на британские пушки, И мы, её Дочки, спешим поскорее Врага навести на свои батареи. Мы служим приманкой, мы служим в конвое. Идём по ночам и берём за живое, Как шалые девки ретивого сорта, Что встретят матроса у каждого порта. Шпионки, мы в гонке за нашим клиентом. В финале – догнали и сдали моментом, И – в полную мощь бронированных грудей – Вступают хоралы британских орудий! На море купчина кручины не чает, Не чает, покуда сестёр не встречает. И мы окружаем его, легкоума, И груза лишаем без лишнего шума. Наш флот – что-то вроде разинутой пасти. Мы будим в противнике страсти-мордасти, И пасть замыкается грозно и разом, И поздно включать осторожность и разум! При этом, Фрегата проворные Дочки, Мы действуем живо и без проволочки: На берег одна с донесеньем несётся, Другая следить за врагом остаётся. Там – горы, долины и дождик унылый. Здесь – мы собираем наличные силы, Здесь – кружимся в танце всё снова и снова На плавной округлости шара земного. Слепит нас луна, что сверкает и блещет, Слепит нас волна, что бежит и трепещет, Но сходимся, сёстры, железной оравой В стихии, кипящей и слева, и справа. Как девушки, ждущие выход невесты, Смеются, разносят последние вести, Так рядом со смертью друг дружке мы вторим, И каждая каждой сигналит над морем: «Что видишь? Сигналы иль молний разряды? Что слышишь? Гром Божий иль гром канонады? Что – что опознала? Тяжёлые тучи Иль дым над армадой – враждебной, могучей?» Врагу постоянно мы путаем карты, Туманны-обманны здесь финиши-старты, Но по окончании наших прелюдий Вступают хоралы британских орудий! Кончается мир – веселеют ребята: Законы, над нами висевшие, сняты. И в водах прибрежных, и в море открытом Нет удержу нам, Дочерям знаменитым! 1899

Песня во время шторма

Держись! Мятежные моря – На нашей стороне, Хоть рея – прочь – и якоря Остались там, на дне. Не войны, брат, а волны, брат, Бросают нас на бой, Но славен Рок, что дать урок Берётся нам с тобой: Средь наших бед – или побед, – И обретений, и пропаж. Игра – это больше, чем игрок, Корабль – это больше, чем экипаж! Уходят волны в полный мрак, Мерцая и спеша, И говорит любой моряк: В них тоже есть душа, Они – наш враг; британский флаг Врагу не нутру. Но славен Рок, его урок На штормовом ветру: Средь наших бед – или побед, – И обретений, и пропаж Игра – это больше, чем игрок, Корабль – это больше, чем экипаж! Держись, хоть ветер и волна В сраженье против нас Мощней удары – и сполна – Имеют про запас. Идем вперёд, не сбавив ход, Волне наперекор, Прославим Рок, – и пусть урок Поддержит звёздный хор: Средь наших бед – или побед, – И обретений, и пропаж Игра – это больше, чем игрок, Корабль – это больше, чем экипаж! Вот мачта рухнула; теперь Решай, как поступить, Но знай: потеря из потерь – Вернуться, отступить. Взыграйте ж, горны, меж Чертей И океанским дном, Прославим Рок, что, дав урок, Нам скажет об одном: Средь наших бед – или побед, – И обретений, и пропаж Игра – это больше, чем игрок, Корабль – это больше, чем экипаж! Держись, хоть нету сил уже, И небо всё в слезах, И на последнем рубеже Слабеем на глазах. Пока Приказ и Служба нас Удерживают здесь, Прославим Рок, что дал урок И повторил нам днесь: Средь наших бед – или побед, – И обретений, и пропаж Игра – это больше, чем игрок, Корабль – это больше, чем экипаж! 1914–1918

Песнь Диего Вальдеса

Бог Добрых Начинаний Меня благословил И в годы испытаний Дал ветра для ветрил. В пустыне океанской Я жил и побеждал, И вот я – гранд испанский И Главный Адмирал! Король меня отметил Дворянством и звездой. И радостен, и светел При мне народ простой. И всюду повторяют Мне люди всякий раз: «Испании не знают Не знающие вас!» И всё ж любовь безмерна К прошедшим временам. Мышьяк сбывал я серный Туземным племенам. Ах, где моя команда, Что знала, как родня, Не Вальдеса, не гранда, А прежнего меня? Добычу мы делили, И славу, и успех, Когда вино мы пили, То каждый пил при всех. Он обсуждал в собранье Замеченную мель, Ходя на килеванье За тридевять земель. [10] Мы жгли под небесами Весёлые костры, И мачты с парусами Вставали, как шатры. Со скоростью паденья Железных якорей Бросались в наступленье Властители морей. Где нынче отпечатки Босых, усталых ног? В какой кабак ребятки Бредут на огонёк? О ключ, спасенье наше В неведомых песках! О капли, что из чаши Я пролил впопыхах! Мечтает о супруге Несчастная вдова, И девушка о друге Мечтает, чуть жива. Та к я мечтал когда-то, Но – глубже и сильней, О счастье, как расплате За боль пропащих дней! Я думал: делу – время, Потехе – краткий час. Я думал: делу – время, А счастье – не про нас. Не зря я пред Фортуной Природу усмирял: Сегодня я – дон Вальдес И Главный Адмирал. Мне ветер дул попутный, Попутный вал катил, И риск ежеминутный Меня не погубил. Но в этом – их измена. Разбит мой прежний мир. Сегодня я – дон Вальдес, Испании кумир. Я сдался ураганам. Всё стало трын-трава. Но храбрым капитаном Сочла меня молва. Когда же я устало Мечту прогнал взашей. Молва меня признала Мудрейшим из мужей! А в сердце – ни покоя, Ни счастья, ни любви. Зовут меня с собою Товарищи мои. Увы, у высшей власти На высшем я счету. Увы, Диего Вальдес Прогнал свою мечту. Мольба его не тронет. Он глух не без причин: Он в бриллиантах тонет, На нём высокий чин. Других пошлёт он в море, Но, тяжкий, как балласт, Сам дон Диего Вальдес Шварт'oвы не отдаст. Как прежде, ветер дует, Как прежде, бьёт волна, Они не наколдуют Былые времена, И ключ, спасенье наше В неведомых песках, И капли, что из чаши Я пролил впопыхах. Конец любой надежде, Где горе – без конца. Не брошу я, как прежде, Галеру на купца. Тюрьму найдёшь ли строже, Чем та, где я пропал, Я – я, дон Вальдес, Боже, Я, Главный Адмирал! 1902

10

Килев'aние – наклон судна на борт до выхода киля из воды для осмотра, окраски и ремонта его подводной части. Пираты предпочитали килевать свои корабли в укромных, отдалённых местах, потому что во время ремонта их положение было весьма уязвимым.

Лайнер – знатная дама…

Лайнер – знатная дама, Ходит гордо и прямо, Лайнер – леди внутри и наружно. Хороша! – И, к тому же, От линкора, от мужа, Получает всё то, что ей нужно. А суда небольшие, А суда грузовые, Тяжело живут, но упёрто, И, как мы с тобою, Не знают покоя, И ходют от порта до порта. И мы на трамвае, Покоя не зная, Ползём тем же сортом, Дженни. Хочем не хочем, Весь день челночим Меж доком и портом, Дженни. Мы заняты делом – Торгуем телом, Две клячи, – а как же иначе? Торгуем с голоду, Торгуем смолоду, А холод вокруг – собачий! Лайнер – леди из сказки. Как подобраны краски! Как узоры приятны для взора! И линкор в передряге Подминает коряги, Избавляет её от позора. А суда небольшие, А суда грузовые Между жизнью и смертью толкутся: С грузом кажное судно Будет жить, хоть и трудно, А без груза – ребята загнутся! Лайнер – леди; маршруты До последней минуты Ей вперёд расписали на годы. И линкор её рядом С броненосным отрядом Бережёт от малейшей невзгоды. А суда небольшие, А суда грузовые Беззащитны идут, бесконвойны И справляются с делом За последним пределом, Словно их не касаются войны! Лайнер – леди; не бремя Ей военное время, Ей не нужно бежать, укрываться: Муж-линкор её грозный, Хлопотун скрупулёзный, Убедит её дома остаться И суда небольшие, И суда грузовые, Проявляя британскую твёрдость, От захвата и плена Оградит непременно, Потому что они – наша гордость! Лайнер – леди и чудо. Но когда бы их люди Не строили, ярких и броских, Всё равно б небольшие Суда грузовые Паслись на морских перевозках. При супруге-линкоре Нет ни страха, ни горя, Но без нас – нету смысла в линкоре: Ради дома родного Снова, снова и снова Он врагов сокрушает на море! Меж тем на трамвае, Моя дорогая, Снова, снова и снова, Дженни. Хочем не хочем, Весь день челночим Ради дома родного, Дженни. Мы заняты делом – Торгуем телом, Две клячи, – а как же иначе? Торгуем с голоду, Торгуем смолоду, А холод вокруг – собачий! 1894

Глубоководные кабели

Обломки – Над нами; Их прах на нас Падает Издалека. Прямо во тьму, В великую тьму, Что от века И на века. Ни звука, Ни эха звука внизу, На океанском дне, Где ил Бесконечной равниной лежит, Где кабель Лежит на дне. Здесь, в матке мира – На ребрах земли – Мерцают людские слова, Бьются, Трепещут Людские слова, И в змейках бегущих строк – Предупреждение, Радость и скорбь Слух и пустая молва. Сила здесь Будоражит Покой, Покой без гласа и ног. Кабель Вневременье Здесь разбудил, Отца его – Время – убил. В крепком пожатии Руки сошлись, Как вокруг ни темно. Слышит беседу Двух человек Пустынный придонный ил. Новое Слово Кабель донёс: «Будем теперь – Заодно!»

Мой дом и твой дом Песнь Доминионов

Меж домом моим и меж домом твоим – дорога – чрез океаны. В доме моём и в доме твоём – полмира – люди и страны. В доме моём и в доме твоём – мира судьба, планида. Но над домом моим и над домом твоим – полумира злость и обида. И должен мой дом, и должен твой дом жить в сердечном согласье, Иначе мой дом, иначе твой дом погибнут враз, в одночасье. Если будет мой дом захвачен врагом, захватят и твой – непременно, А если в твой дом войдут напролом, и в моём не выдержат стены. Что спор вести, кто больше в чести, кто платит кому и сколько, Чья больше власть и чья больше часть, кто роль играет, кто – рольку? Что платит мой дом – в основанье твоём, в моём – твой замес и плиты. Мой дом и твой дом – взаимный заём, и, значит, с тобой мы квиты. Мой дом и твой дом уверены в том, что все здесь за всех в ответе. Мой дом и твой дом, как Король с Королём, заседают в одном Совете! 1898