ГЛАВА 22

Вышли мы практически на том же месте, с которого и пропали — у волшебного переливающегося озера, на дне которого, по идее, был очередной храм какого — нибудь высокомерного божества. Пока что только Дюрсик оказался своим парнем.

Похоже, дальше наши скитальцы не пробирались, решив остановиться здесь. Представляю, что тут творилось еще вчера. Наверняка что — нибудь эпичное.

Вот только, у небольшого лагеря, размещенного неподалеку, я заметила лишь Халлонию и половину ее мужчин, моих нигде не наблюдалось. Ни одного. Переживания закрались в сердце, я встревожено схватила за руку Саадара, что тоже вглядывался в горизонт.

— Где они? — первое, что выпалила я, подойдя к Халлонии, возлежавшей на песочке, словно надменная русалка без чешуйчатого хвоста.

Сидящая на песке девушка, подтянув колени к себе, многозначительно кивнула на воду.

— Вчера вечером решили спуститься туда, пообщаться с местным богом, обсуждали несколько часов, сказали, что он может помочь вернуть тебя, так и нырнули, но до сих пор не вернулись. Не переживай так, они применили какую — то магию, чтобы дышать под водой, — попыталась последней фразой успокоить меня Халлония, — я отправила часть своих парней с ними, вдруг что, а я потом тебе в глаза смотреть не смогла бы.

— Мы должны отправиться за ними, — я в упор посмотрела на нахмурившегося Саада, — если что — то произошло на самом деле? Что — то до этого разговоры с богами не занимали сутки.

— Я тогда с вами, — Халлония с какого — то перепугу вскочила и схватила меня за руку.

— Ты будешь под ногами мешаться, — припечатала не щадящий ответ, — я открою тебе портал домой.

— Но ведь все еще стоит запрет.

— Нет, я могу открывать порталы, выяснилось, что моя божественная сила никуда не пропала.

— Мне не надо домой, я хочу с тобой, — женщина покаянно отвела взгляд в сторону, — не хочу больше быть одна.

— Ты какая — то странная сегодня

— Ну и не надо! — психанула собеседница, резко отходя немного дальше, по инерции осторожно поглаживая свой живот.

Что с ней творится?

***

Халлония

Один из белобрысых мужчин Азриэллы наступил на блуждающий портал, прикрытый иллюзией. Так как у них спец по иллюзиям тот красавчик — брюнет, кажется, Лаосар его зовут, то изначально заметил магическую неровность на земле только он. Но было уже поздно, не настолько он глазастый, как в идеале нужно было. Брат императора вместе с тушкой Азри ускользнули в неизвестность. Отследить такие переходы невозможно, слишком они антимагические.

Высшие боги, что же тут начало твориться! Мужланы посходили с ума. Первым делом практически все вошли в ступор, с ужасающими выражениями лиц, будто жизнь в одну секунду потеряла смысл и непонятно что делать. Потом начали по — мальчишески вымещать гнев — драться. И то если бы еще изящно… они просто по песку катались, размахивая кулаками.

Брюнет с зелеными глазами врезал блондинчику, но я так и не поняла, за что.

Упираясь рукой об подбородок, критически их осматривала. Хорошо хоть мои в пляс не пошли, просто так, за компанию. Знала, что некоторым из моих сопровождающих понравилась Азриэлла. Но меня это не коробило. Она хороший человек, о ней, как о богине, ходило много лестных слухов долгие столетия, но лучше же, когда убеждаешься сама.

Я знала многих женщин, живущих в Эрнеле, меня, как одну из самых богатых, часто приглашали в гости, чисто на дамские посиделки. Но дамами там и не пахло. Зато клубился ком змей. Нет, меня не обсуждали. В основном, поносили девчушек с маленькими гаремами, загородных, деревенских, просто слабохарактерных. Я не называю себя цветочком, временами принимала активное участие в жестоких шутках. Лучше быть той, кто обижает, чем быть обиженной.

До проклятия я воспитывалась в скромной семье, даже не так, в очень бедном роду. Нас у матери было четыре девочки. И ни одну она не любила, называя цветами на ее могиле, отбросами общества, не нужными даже собственному отцу, который за месяц до моего рождения умер на очередной войне.

Войны… раньше Эрнел пестрил ими. Отец нынешнего императора очень увлекался завоеванием земель, а когда встретил жену — императрицу, что тоже была воином — и вовсе возвел сражения в культ. Слишком сильным был напор тогдашней империи. Когда — то это должно было прекратиться. Морнэмира постаралась. И все утихло.

Я всегда была сама по себе. Воспитанная кое — как матерью, что безбожно пила, а потому укоротила себе век вдвое, и старшими сестрами, которых я и вовсе не интересовала даже как милая игрушка, самой младшей после меня было уже двадцать восемь, а старшей — двести лет. Для всех в мире я была просто орущим существом, никому не нужным и раздражающим своим присутствием.

Мать умерла, когда мне исполнилось пятнадцать. А сестры спустя сто лет от проклятия, накрывшего Эрнел. Но к тому времени я уже давно жила одна на окраине Альфира — приграничного города. И когда в империи творились непонятки, а жестокий, не умеющий любить или хотя бы испытывать толику нежности, муж, с которым я прожила десять лет и потеряла от проклятия собственную дочь, начал распускать руки, я осознала — пора. Время менять свою жизнь.

Да, сначала было трудно, выкроить хоть толику систематичности для себя. Но я упорно шла к своей цели — стать значимой фигурой в разрушенной торговле. Даже если и живыми существами. Это был единственный прибыльный вариант, земли выгорели, я не могла бы выращивать пшено, например. Мужчины страдали? Я способствовала их мучению? А что они сделали для меня, чтобы я их пожалела? В моей жизни не было ни одного живого человека, что способен был бы пожалеть меня. Я разочаровалась в одинаково безжалостных и высокомерных людях, наверное, еще даже до своего рождения.