Выдохнув, ослабила хватку. А после и вовсе отпустила прифигевшего и замолчавшего Ферадея, с глазами отдаленно похожими на блюдца по размеру и по округлости.

Я взмахнула рукой, высвобождая магию, представляя холл своего дворца в Эрнеле. Вести высокопарные беседы с разъяснением о том, что я осознала свою божественную силу и всех выведу отсюда, не хотелось абсолютно, как и слышать чьи — то объяснения или оправдания.

Выйдя из портала на обозначенном месте, поспешила в комнату, слыша за собой шаги мужчин. Честно говоря, было абсолютно плевать, пошел ли Ферадей за ними. Я просто закрылась в своей комнате, хлопнув дверью на весь дворец!

В комнате я плюхнулась на широкую кровать, чувствуя, как соленые слезы стекают по щекам. Таких морально сложных дней у меня еще не было.

Подумать только! Играть жизнью младенца, который еще даже не родился! Отвратительный мир!

Наверняка там было какое — то условие, за просто так никто бы не согласился на такую неразумную выходку, Лютимар — тем более. Он благоразумный, мыслящий. Казался. Но ничто не может оправдать такой поступок!

Из коридора послышались твердые мужские шаги…

***

Лаосар

Азри с видом насупленного маленького зверька закрылась в комнате, четко давая понять, что никого видеть не хочет.

Я тихонечко магически отслеживал ее местоположение, чтобы хоть знать, если она снова свалится в какой — нибудь портал. Если решит убежать — будет возможность отследить магию, догнать и доказать, что настолько капризно ведут себя только невоспитанные маленькие девочки. Иногда мне кажется, что Азри не тысячелетнее божество, а малышка пятидесяти лет максимум.

Расположившись в гостиной в кресле у окна, думал о своем, втихаря рассматривая в отражении окна собравшийся у Азри в гареме бомонд. Теперь среди нас был и бог, равный Азриэлле.

Хотя я лично не собирался его признавать. Присутствие здесь этого экземпляра — большая ошибка. Хотя Азри этого еще не поняла. И конкурировать с ним за внимание женщины желания не было.

Я предложил всем игнорировать присутствие Ферадея, уже даже Даурэн не так раздражал, но невозможно провернуть такой план, когда в комнате есть Резар. Он сверлил бога откровенно злым взглядом и едва не рычал. Убогий. В нем больше от зверя, чем от разумного прямоходящего.

Я скривился и перевел хладнокровный взгляд на Ферадея. Он ухмылялся. Гадко и едко. Закинул стопы на столик, руки за голову и откинулся на спинку дивана, окидывая нас всех покровительственным взглядом. Самая лучшая месть была бы увести у него женщину и переспать с ней, желательно, чтобы он смог увидеть это своими глазами. Но сейчас, как назло, женщина у нас одна.

Захотелось выпить чего — то покрепче, ворваться к Азриэлле, высказать все, что я о ней думаю, а потом драть, хватая за волосы.

Но сижу здесь. И играю в гляделки со всем этим сбродом.

А почему?

Они мне не братья и о какой чести и солидарности тут может идти речь? Мы конкуренты. Соперники за внимание одной женщины.

Поднявшись с кресла, без слов вышел из гостиной. Сам не заметил, как ноги принесли меня прямо под дверь ее комнаты. Занес кулак для стука и тяжело вздохнул. Нервничаю. Почему? Ужасное чувство.

Немного подумав, просто открыл дверь, заглядывая внутрь.

Азриэлла лежала на кровати. Выглядела такой разбитой, словно где стояла, там и упала. Хорошо, что на мягкое.

Я кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание. Девушка быстро смахнула со щек слезы и подняла голову.

— Лаос… я как раз намеревалась тебя позвать к себе, только перед этим хотелось принять ванну, прости, что твой день практически полностью пропал, — в ее глазах светилась искренняя грусть, а еще она явно была уставшей.

Какой день? Зачем я вообще пришел? Идиот. Она устала.

В душе поселился теплый огонек. Она собиралась позвать меня.

Одернул себя. Ничтожный Лаосар. Ты не можешь чувствовать нежность. Это погубит все твои щиты, выстраиваемые столетиями.

Я должен был сказать ей что — то романтичное и успокаивающее, но язык застрял в горле. Я буду выглядеть жалко, если стану распинаться в чувствах. Говорить о любви — это женское занятие. Тут так могут только Калебирс и Лютимар — я вообще считаю, что они девочки с мужскими именами.

— Лаосар! — вдруг Азри стала выглядеть встревожено, — с тобой — то что? Все хорошо?! Почему стоишь там, как статуя?

— Все думаю о том, как тебя соблазнить, — тихо проговорил, улыбнувшись, хотелось бы верить, что сдержанно.