Выстрел. Бах! За долю секунды стакан разлетелся вдребезги. Тринадцатилетняя девочка закрыла лицо руками, закричала и побежала. «Ну, наконец-то она закричала», – мальчику стало легко, и он тихо заплакал. После этого случая он уже никогда ничего и никого не боялся. И больше не описывался. Операцию сделали – с ним всё было хорошо. Отец же после этого случая стал более замкнутым и молчаливым. А сестру вскоре выдали замуж, и они её больше не видели.

«Никто и никогда не смог захватить Афганистан», – снова пронеслось у него в голове, когда самолет сбросил бомбы.

Наша колонна ехала дальше. Горы уже скрылись вдали, и перед нами раскрылись поля и равнина. Мы приближались к городу Курган-Тюбе. В одном из кишлаков на дорогу вышел какой-то человек. Он был одет в национальные одежды: тюбетейку и чапан с затянутым цветным поясом, но с более зеленоватым оттенком. Длинная борода накладывала отпечаток неопределенного времени его возраста.

Наш КамАЗ остановился перед человеком. Водитель открыл свою дверь и непринуждённо выскочил из машины так, будто он так делал всегда. Но я заметил, что со стороны спины он засунул под рубашку большой нож, похожий на кинжал. К старику подошли ещё несколько человек, и они все разговаривали с водителем. В ходе разговора я заметил, как водитель что-то объясняя, показывал рукой в мою сторону и произносил слово «офицер». Вскоре он сел обратно в машину, и мы снова отправились в путь. Чуть позже он пояснил мне, что эти люди хотели получить дизельное топливо, которое мы везли. Но он им сказал, что не может этого сделать, так как в машине едет проверяющий офицер.

Я знал, что армейская колонна не должна останавливаться вот так по требованию. Да и вообще не должна останавливаться. Охранение колонны могло открыть огонь на поражение или просто задавить этих людей. Однако удивления по этому случаю я не испытал. Возможно, сам законный порядок вещей как-то окончательно не сросся с моим понятием, а будто боролся за право первенства в моей душе или, так сказать, юношеских порывах.

Дело в том, что среднюю школу я окончил в Ростовской области, где есть свои нравы и свой порядок вещей. А в восемнадцать лет я уехал учиться в Москву, где всё время жил в общежитиях. Именно там я и начал понемногу понимать часть той жизни, что не входит в её общеизвестные законы. Даже помню события, где законы реальной жизни становились гораздо важней законов, установленных государством.

Вот и в этом случае я как раз и усмотрел тот же подход к делу. Нарушив закон движения армейской колонны, водитель выполнил другой закон – он проявил уважение к этим людям, поговорив с ними. И они его поняли. Но на всякий случай водитель взял с собой нож, что охарактеризовало его как человека весьма практичного и весьма опытного. Из этого случая я извлёк полезный урок на будущее. И в дальнейшем мне это пригодится.

К вечеру мы подъехали и остановились вблизи какого-то арыка, неподалёку от которого парень лет пятнадцати продавал арбузы и дыни. Рядом с этой, так сказать, торговой точкой было собрано из досок что-то вроде шалаша. В нём несколько маленьких мальчиков играли с собачонкой.

После утомительно долгой дороги мы сели у обочины и жадно ели спелые сочные, сладкие арбузы Таджикистана. Их влага сполна утолила нашу жажду после изнуряющей дневной жары. Уже за полдень мы прибыли в пункт назначения – в Пянджский пограничный отряд.

Прошёл год моей службы на границе. С десятого на одиннадцатое сентября 2001 года после офицерского секрета на второй заставе мы сидели в засаде возле реки. Было прохладно. Утром от воды всегда тянет сильной прохладой, и я изрядно промёрз.

Вернувшись на заставу, мы выпили чай и пошли спать в ранее натопленную комнату для отдыха. Наряд сильно меня вымотал, поэтому, как только я дотронулся головой до подушки, так сразу же начал проваливаться в сон. Встретившись с теплом комнаты, мышцы тела стали расслабляться и понемногу успокаиваться, изредка подёргиваясь.

В этот момент в комнату зашёл начальник заставы – майор «Б». Он начал что-то говорить, и кто-то поддерживал с ним беседу. Половина моего тела уже провалилась в сон, но другая пыталась уловить слова майора. Из разговора я понял, что талибы совершили теракт в США. Четыре самолёта врезались во всемирные торговые центры Нью-Йорка. Количество жертв пока не известно. После этого я полностью погрузился в сон, в котором видел горящий Нью-Йорк и бегающих по городу людей. Крики ужаса и столбы дыма – всё это смешалось в каком-то круговороте событий. Потом мне снилось, что США наносят ядерный удар по талибам в Афганистане. После этого стена песка и пыли летит на нашу заставу, ведь все талибы как раз собрались возле нашей границы. Нас полностью накрыло песком, мы все умерли, и я заснул.

В 2021 году США позорно и бегло бросали всех своих осведомителей, а также тех людей, которые работали с ними без поддержки. Все они были обречены на смерть. США бежали из страны, и талибы ликовали. Даже появилось крылатое выражение, в котором талибы говорят США как бы в лице Байдена: «Спасибо беду за победу».

Никто и никогда не смог захватить Афганистан.

Из Душанбе колонна машин выдвинулась в районе девяти часов утра. В Пянджский пограничный отряд с колонной наливников мы добрались к шестнадцати часам. Стояла жара: солнце было везде – от него нигде нельзя было спрятаться. Температурные условия настолько были знойными, что обед в пограничном отряде длился три часа: с двенадцати до пятнадцати часов. В это время на улице нельзя было находиться: градусник на земле достигал семидесяти градусов по Цельсию.