Я намеренно не выкладывался на полную. Ни к чему раскрывать все свои возможности. Особенно при условии наличия крота в организации. Поэтому выдавал где-то 65-75% усилий.

— Душ через одну дверь налево, — под конец заметила Ксения.

— Покажете? Не хочу заблудиться. Заодно и спинку потрёте.

Мне нравилось её дразнить, чего уж там. Слишком забавно она краснела. Да и вообще теряла свой ледяной фасад.

— Вы… вы невоспитанный и…

— И? — приблизившись на шаг, уточнил я.

Некрасова сжала кулачки, но назад не отошла.

— Бескультурный… — уже тише продолжила она.

— Да-да? — я вторгся в её личное пространство и почувствовал цветочный запах духов.

Тёмные глаза девушки заметались, ища путь к отступлению.

— Вульгарный…

— Даже так?

Она приоткрыла губы, дыша учащённо.

Я положил руку на стену, совсем рядом с её лицом.

Громко хлопнула дверь.

— Не отвлекаю? — шершавый, как наждак, голос Дербенко нарушил идиллию.

— Отвлекаешь, — не поворачиваясь, отозвался я. — Зайди через час.

Но момент уже был упущен. Некрасова вывернулась и, шурша халатом, скрылась за стеклянной перегородкой.

— Шустрый ты малый, — глухо произнёс капитан, что звучало несколько иронично, учитывая нашу разницу в росте.

— Что дальше в программе? — спросил я. — Прыжки с парашютом? Скачки?

— Рад, что ты спросил, — криво улыбнулся Кречет. — Сейчас будет спарринг. Нам приказано вытряхнуть из тебя душу.

Я улыбнулся.

— Вы уж когда вытряхнете, только обратно засуньте обязательно? А то, что я буду делать с незаправленной душой? Не по уставу это.

Не знаю, что на меня нашло. В последние два дня сарказм и подколки так и лезли наружу.

До того, как потерял всех своих друзей и любимую в войне с Драэгаматом, я охотно шутил и рад был услышать ехидный комментарий в ответ. Особенно ими славился Аларик. И вот теперь, после того как спас сестру и призвал к ответу Ахмеда, вновь начал возвращаться к давно забытому состоянию. Может быть, скорбь начала разжимать свои тиски. Может быть, я начал постепенно исцеляться.

Во всяком случае, после смерти Седонии и до сегодняшнего дня ни одна женщина не вызвала у меня какого-либо интереса. А ледяной королеве, оказавшейся совсем не ледяной, это удалось. Надеюсь, эльфийка не будет держать на меня зла на том свете.

— Давай-давай, трепи языком, — кивнул Кречет.

Зал, где проходили учебные поединки, покрывали спортивные татами. Кроме отряда капитана столпились там и остальные обитатели части, не занятые по службе. Всего — больше трёх десятков человек. Наособицу держался связист Снежков. Никифор общался с каким-то седым офицером. Увидев меня, полковник извинился и подошёл.

— Матвей, — негромко заговорил он, — задача простая. Показать, чего ты стоишь. Кое-кто из руководства не воспринял всерьёз записи с камер. Мол, там бандиты — шелупонь, а против обученного бойца… — он смолк. — Поэтому выступи достойно. Главное, никого не калечь и внимания к себе не привлекай.

— Это вы меня попросили о помощи, — напомнил я. — А теперь мне надо доказывать свою ценность? Я уже вышел из возраста, когда меня беспокоит, что подумают другие люди.

— Понимаю. Ты прав. Однако сам подумай, если там, — он ткнул в потолок, — решат, что твоя помощь не требуется, тебя упрячут далеко и надолго…

— Попробуют, — перебил его я.

— Хорошо, попробуют упрятать. А если ты докажешь свою ценность, сила будет на твоей стороне. Сможешь договариваться и ставить условия. А кроме того, подумай вот о чём. Откажешься, вместо тебя в пекло бросят других ребят. И мы оба знаем, против него, они не справятся.

После долгой паузы, я кивнул.

— Хорошо, Никифор.

— Вот и отлично, — он хлопнул меня по плечу.

Расшнуровав берцы и скинув куртку, я остался в штанах и майке. Вышел в центр татами и окинул взглядом собравшихся армейцев.

— Ну что, Игорь Евгеньевич, — окликнул меня Кречет. — Начнём с чего попроще? Это старший лейтенант Степасюк, — он кивнул на высокого шатена, — пятое место по рукопашной в моём отряде. Что скажешь? Осилишь?

— Капитан, не будем тянуть кота за это самое. Выводи весь свой отряд. И сам выходи.

В зале повисла тишина. Лицо Дербенко побагровело. На виске начала пульсировать жила.

— А мне уже нравится этот парень, — громко усмехнулся безымянный седой офицер.

Никифор тяжело вздохнул и прижал ладонь к лицу.