– Хватит!

Галка вздрогнула и затихла.

– Начинай!

Испуганно глядя на нас, Галка прошептала:

– Он меня заставил.

Юлька фыркнула:

– Брось заливать! Заставил, как же! Палкой колотил, пока не уломал!

Галка понурилась:

– Не палкой…

– Но зачем, скажи же, ради бога! – не выдержала я.

– Ему надо было срочно вложить деньги. А тут он твой паспорт нашел, вот и сказал, чтобы я…

– Паспорт-то ты как сделала?

– Просто: немного грима, прическа, фотографии заранее. Пришла в отделение полиции: украли, что делать? Анкету заполнила. Через месяц новый получила. Ведь я же не могла договор на себя оформить, Мишка бы заел, если бы узнал, а он…

– А он снял ремень и ка-а-ак… – съязвила Юлька. – Или он просто штаны снял?

– Вы не думайте, договор – это так…

– А капремонт – тоже так? Не вешай нам лапшу на уши, радость моя. Или я не знаю, сколько стоит квадратный метр паркета? Может, на кухню зайдем или в ванную заглянем?

Галка перешла на крик:

– А как нормальный мужик мог жить среди того хлама столетней давности? Он вообще хотел ее выкупить.

– А мое куда дел?

– На склад отправил. Не верите – у него спросите, ведь вернется же он когда-нибудь.

Я покачала головой.

– Откуда ты знаешь?

– Ко мне сегодня добры молодцы приходили, сказали.

Галка уставилась на меня, и вдруг по ее щекам потекли слезы. Настоящие.

– Точно? – недоверчиво спросила Юлька.

Я кивнула. Юлька невесело посмотрела на Галину:

– Ты, однако, даешь: то заставил, зверюга, а то заливаешься по нему.

Галка подняла на нее полные ненависти глаза:

– Что ты понимаешь? – яростно прошипела она. – Что ты вообще понимаешь?

Казалось, еще миг, и она кинется на Юльку с кулаками.

– Кончайте, – попросила я. – Что толку орать? Его не вернешь, зачем истерики устраивать? Давайте-ка лучше поостынем и обсудим все как белые люди. Юль, возьми что-нибудь там, в баре. Для кого теперь беречь?

Юлька достала мартини и бокалы.

– Я не буду, – зло бросила Галка.

– А мне давно надраться хочется. Я останусь у тебя?

– Что ты спрашиваешь? А вообще-то лучше бы снова вместе, как раньше. Галь, может, передумаешь? Позвоним Мишке? Мы ведь с моего приезда так ни разу и не собирались.

Юлька вытащила пробку и блаженно повела носом:

– Какой букет! Жалко, льда нет. Ну, и так сойдет. Верно?

Галка гневно смотрела на нас:

– Как вы можете сейчас, когда мы узнали… – ее глаза вновь наполнились слезами.

– По капельке, чтоб в себя прийти. И его помянем.

– Сказала – не буду.

Она хотела еще что-то добавить, но поднялась и зло бросила:

– Нет уж, без меня.

И, схватив сумочку, кинулась в коридор. Я вышла следом.

– Звони.

– Суки бездушные! – крикнула она и, хлопнув дверью, вылетела из квартиры.

Расстроенная, я вернулась в комнату. Юлька по-прежнему покачивала бутылку в руках:

– Похоже, дружба врозь, а? Что ж, было трио, будет дуэт. Хотя жалко.

Я подошла к балконной двери. Эти чертовы завитки можно только автогеном…

– Он что, к осаде готовился?

Юлька пожала плечами:

– Он часто в командировки ездил – может, воров боялся? Тут сейфа не нашли? Почем знать, какие у него были соображения. Судя по всему, шустрый был мальчонка. А с виду – такой зануда. Ладно, – тряхнула она головой, – что судить-рядить, помянем, земля ему пухом.

Мне было так погано, что перед сном я с готовностью проглотила таблетку тазепама, который Юлька привезла с собой, и отключилась в надежде, что утро все изменит.

Разбудил нас телефон – бесконечные злые звонки. Пока я выбиралась из сна, пока искала аппарат, из спальни пришлепала Юлька и сняла трубку. Мужской голос что-то кричал, я увидела, как Юлька побелела и села.

– Не может быть… Когда?.. Где?.. Нет… Не знаю… Нет… Конечно…

Я перепугалась:

– Что? Что случилось?

Юлька часто-часто заморгала своими огромными глазами и ответила, едва шевеля губами:

– Галина разбилась. Насмерть. Это Мишка звонил.

Я обмерла:

– Когда? Как?

– Вчера. В милиции сказали: не справилась с управлением. Она неслась как угорелая.

Я в ужасе смотрела на подругу. Похоже, мы думали об одном и том же. Словно отвечая на мой немой вопрос, Юлька мрачно кивнула:

– Да, она ехала отсюда.

Потом тяжело опустилась на мой диван, обняла меня, и мы заплакали, утираясь одной простыней. Но вину ведь не выплачешь: если бы не ссора, Галка не была бы такой взвинченной …