– Там «руссо-балт». Это кто-то другой. Погодите, господа, за ним пехота, и много.

Из перелеска в самом деле появились солдаты. Сердце Георгия невольно вздрогнуло от безумной надежды, но в следующий миг он пригляделся и понял свою ошибку.

Солдаты шли гурьбой, практически без строя, и их неряшливый вид без лишних слов указывал на то, откуда они взялись.

– Это запасные. Аргамаков говорил, что Всесвятский еще вчера уговорил один из полков выступить против банды. Только при этом действуют они самостоятельно.

– Да… – многозначительно протянул Петров.

И было в этом слове столько пренебрежения как к прибывающему войску, так и к тому, кто его послал, что прочие выражения поневоле становились излишними.

– С паршивого козла… – все-таки вставил Орловский и поднялся.

Он подошел к проселку, застыл и стал поджидать автомобиль.

«Руссо-балт» подкатил, остановился рядом. Из него вышел Нестеренко, важный, словно генерал. Вид у бывшего писаря был самый что ни на есть воинственный. Офицерский френч был перетянут ремнями, на боку висела офицерская сабля, на груди – бинокль, в левой руке стек. Только не было на плечах привычных погон. Очевидно, потому, что прежних Нестеренко поневоле стеснялся, а на новые никаких прав не имел.

– Отдыхаете? – Писарь изобразил некий намек на отдание чести.

– Действуем согласно приказу, – отрезал Орловский.

В глазах подполковника был лед.

– Хороший приказ. – Нестеренко стушевался было от взгляда, однако быстро взял себя в руки. – Что, атаковать кишка тонка?

– Потрудитесь выбирать выражения, когда разговариваете со старшим по званию, – холодно произнес Георгий.

Его тон вновь подействовал на бывшего писаря, однако, как и в первый раз, ненадолго.

Все-таки самомнения у Нестеренко было хоть отбавляй, а месяцы свободы отучили от привычки к дисциплине.

Да и откуда привычка у человека, долгое время успешно уклонявшегося от мобилизации и лишь меньше года назад чем-то не угодившего своим благодетелям, загремевшего в запасной полк и удержавшегося там на спокойной должности?

– Положим, вопрос, кто из нас старший, весьма спорный. Я командую полком, а вот вы…

Орловский расположил людей так, что издали еще можно было ошибиться в их численности, но на таком расстоянии…

– Если это можно назвать полком, – Георгий кивнул на приближающееся людское стадо.

– Вы оскорбляете защитников свободы и демократии! – с излишним пафосом воскликнул Нестеренко. – Сознательные борцы не нуждаются в ваших штучках!

Подполковник невольно хмыкнул. Хотелось послать новоявленного командира по матушке, да только стоит ли ссориться перед лицом гораздо более серьезного неприятеля?

– Сам первый гражданин послал нас сюда для разгрома банды. И, между прочим, поручил лично мне это ответственное дело. Что до вас, за вами выбор. Или вы так и будете отдыхать дальше, или все-таки вспомните свой долг и примете посильное участие в наступлении.

– Кончайте ломать комедию. – Орловский едва удержался, чтобы не сплюнуть под ноги защитнику свободы. – Если не терпится повоевать, то свяжитесь с командованием бригады. Полковник Аргамаков отведет вам роль в предстоящей операции.

– Наслышан. По приказу вашего полковника жители Тычинина должны были покинуть дома и отойти чуть ли не к городу. Пришлось отменить этот вздорный приказ.

– Вы хотите сказать?.. – Орловский должен был отступить за село, заманивая врага в ловушку.

– Да. Свобода дана не для того, чтобы по малейшей прихоти люди были вынуждены бросать свое имущество, – язвительно отозвался Нестеренко.

Тем временем толпа запасных дошла до позиций отряда и, не задерживаясь, проследовала дальше.

Солдаты были одеты неряшливо, большинство без погон, однако вид имели, нет, не боевой, одухотворенный.

Еще месяц назад Орловский попробовал бы остановить толпу, подчинить своему влиянию, но сейчас лишь махнул рукой. Он уже кое-что начинал понимать в методах правительства и знал: чтобы перебить внушения профессионального баюна за какие-нибудь полчаса, его влияния недостаточно.

– Так вы с народом или по-прежнему сами по себе, гражданин подполковник? – Нестеренко неумело похлестывал стеком по сапогу.

Очевидно, подсмотрел эту привычку у кого-нибудь из офицеров и теперь старательно ей подражал.

– В отличие от вас, гражданин Нестеренко, я человек военный, – в слово «гражданин» Орловский поневоле вложил максимум презрения. – Но мой вам совет. Никто и никогда не идет в атаку, не разведав вначале позиции противника. Тем более не следует делать этого вдоль железной дороги. У Горобца есть бронепоезд. Против ваших сознательных граждан штука весьма грозная.

– Я не нуждаюсь в советах, – высокомерно вымолвил писарь и полез в автомобиль.