— Прости, что отвлекла тебя от приятного времяпрепровождения в еще более приятной компании. — Ответила, чувствуя, что язык заплетается. Бальтазар вмиг стал мрачнее тучи.

— Ты пьяна?

— А по мне что, не видно? — Вспылила я из чистого упрямства, напрочь позабыв о том, что искала его, чтобы попросить о помощи. Какой же он… Гадкий! Неужели не видит, что мне плохо?!

— Ка-Ринна, обряд нельзя проходить в таком состоянии. — Тихо, но от этого не менее зло прошипел Демон.

— Ну, вот и не проходи его. Ты же все равно ничего не хотел. Тебя же заставили. — Похоже, у меня помутился рассудок, потому что несла я какую-то ахинею. Сама это прекрасно понимала, но не могла остановиться. — Ты гадкий, отвратительный, лицемерный Демон! Знал бы ты, как мне хотелось залепить тебе пощечину, когда ты заявил, что использовал меня все это время! У-у-у, ненавижу!

С каждым моим словом глаза Бальтазара всё сильнее наливались тьмой, а я продолжала, не в силах остановиться.

— А твоя любовница! Прекрасная Талия, изящный цветок, лепестки которого ты попробовал не только на ощупь, но и на вкус. — Вернула ему извращенный вариант его соблазнения сегодня перед балом. — На ней бы женился, на змее этой, если бы не я, но Боги подсунули, к твоему великому сожалению, обычную земную девчонку, которая ни капли не смыслит в этих ваших придворных интригах, да еще и маленькая по демоническим меркам, небось. Некрасивая. Не то, что Талия. — Под конец фразы мой голос сочился желчью.

Демон молчал, лишь желваки, играющие на скулах, и тьма в глазах выдавали, что он зол. Смотрел на меня исподлобья и молчал, что только подстегивало меня еще больше.

— Эгоистичный ублюдок! — Зло выплюнула я. — А я ведь тебе поверила, в твои сладкие речи, в твою заботу, подумала, что могу быть небезразлична, пусть не как возлюбленная, черт с этим, подавись своим договором, но как друг, или как… сестра. — На глаза навернулись слезы. Злость на себя и свою доверчивость сменилась обидой от неоправданных надежд, которые я сама же себе и напридумывала.

— Ты не можешь быть мне сестрой. — Вырвал меня из пучины обиды и злости голос Демона. — Никогда не смей думать о себе в таком ключе, если это касается наших взаимоотношений. — Не знаю почему, но мне от этого стало настолько больно и обидно, что я замахнулась, чтобы ударить Бальтазара прежде, чем смогла это осознать.

Демон легко перехватил мою руку за предплечье и пристально посмотрел мне в глаза, наполненные слезами, которые так и не пролились, потому что я сдерживала их. Мы так и застыли, испепеляя друг друга взглядом. От прикосновения Бальтазара по руке пробежали мурашки, а в груди вспыхнул жар. Вероятно, Демон испытал то же самое, потому что внезапно он бесцеремонно привлек меня к себе, крепко обхватив за талию второй рукой.

Его лицо оказалось очень близко, а затем губы жарким поцелуем смяли мои. Рука, удерживающая запястье, переместилась выше, властным жестом обхватив мой затылок, не давая отстраниться. Рука на спине впечатала меня в твердую грудь мужчины. Я уперлась руками в упомянутую грудь, пытаясь оттолкнуть Демона, но с таким же успехом я могла пытаться сдвинуть с места поезд.

Сжав губы, упрямо не позволяла Бальтазару их разомкнуть. Он будто статую целовал, потому что я неподвижно застыла. Но Демон оказался не лыком шит, и, прихватив мою нижнюю губу, больно прикусил ее, так что я охнула, чем и воспользовался мужчина. Его язык проник в мой рот, исследуя, не давая сомкнуть губы вновь, периодически посасывая укушенную нижнюю губу. И в какой-то момент я поняла, что мое тело расслабляется, а я робко отвечаю ему.

Его мягкие губы манили, тело стало ватным, хотелось потереться о его мускулистый торс животом, что я и проделала. В голове вновь появился розовый туман, и я стала податливой, позволяя Бальтазару ласкать меня так, как он хотел, и где он хотел. Из губ вырвался стон, и мой остаток трезвого рассудка, тонувший в густом тумане сознания, ужаснулся тому, как я себя веду. Словно распутная девка, ей богу! Но остановиться не могла. Впрочем, как и Демон.

На балкон никто не заглядывал, что удивительно. Хотя, может, к этому приложил свою лапку Бальтазар. Сейчас я этому только радовалась, млея в его объятиях. Горячая ладонь опустились к вырезу платья, проведя по бархатной коже бедра, и я задохнулась от нахлынувших чувств. Внизу живота скрутился болезненный узел, требуя большего, требуя этого мужчину здесь и сейчас. И прижалась к нему всем телом, повинуясь порыву.

— Ринна, сначала обряд. — Хрипло выдохнул мне в губы Бальтазар, отрываясь на миг. — К тому же тебя опоили любовным зельем, я чувствую его на твоих губах. Похоже, я также подвергся его действию, надышавшись парами от тебя, а потом, начав целовать. — Слова Демона казались чем-то далеким и неважным, пока до меня постепенно не начал доходить смысл его слов.

Меня опоили? Любовным зельем? А этот гадкий рогатый Демон еще и воспользовался этим, зная всё?! Я бы его точно убила, если бы так безумно не хотела, чтобы он продолжил меня целовать. И не только.

Бальтазар немного отстранившись, тяжело при этом дыша, заключил меня в объятия так, будто укрывая от этого мира. Но, несмотря на то, что его и мое тело горело, почувствовала, как меня начинает знобить от ночного ветра, который как-то слишком резко стал холодным.

— Как ты себя чувствуешь? Пришла в норму? — Спросил Бальтазар в полголоса, когда мы вернулись в душную бальную залу и сели за свободный столик. — Головокружения нет? — Я отрицательно покачала головой, чувствуя себя опустошенной.