Я все утро ахала и восторгалась платьем, строго наказав швеям, находящимся в Замке передать от меня кучу благодарностей мадам Ривельере и сказать, что я не просто довольна, а счастлива. Это настоящий шедевр. И что я обязательно ее отблагодарю в будущем.

— Нет, волосы нужно собрать. — Настаивала Наяра, когда я сидела перед зеркалом. — У госпожи на голове будет корона!

— Ты не понимаешь, она молода и красива, нужно распустить волосы и накрутить их кокетливыми локонами. — Надув щеки от возмущения, спорила с ней Ринда.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Девочки, не ссорьтесь. — Выставив руки перед ними, решила обратить на себя внимание, а то еще подерутся из-за волос. Все вокруг нервные с самого утра, зато я была спокойна, как удав. Бальтазара не видела уже больше суток, наверное, поэтому. — Давайте придем к компромиссу. — Чуть не сказала «Давайте жить дружно». — Сделаем полусобранную прическу, а сзади оставим распущенными локоны. Как вам такая идея?

Девушки похлопами глазами с выражением на лицах «А что, так можно было?», и я снова рассмеялась. Взгляд зацепился за отражение в зеркале, в котором я едва себя узнала. За эти два дня волосы побелели еще больше, и я теперь походила на платиновую блондинку с рыжим мелированием.

Лицо также менялось. Не черты, — появилась некая аристократичная бледность, исчезли веснушки, кожа стала здоровой и сияющей, особенно после целой серии купаний и натирания маслами с самого утра. А глаза сияли насыщенным сине-фиолетовым цветом. Это настораживало, но не пугало. В целом это была я, но будто с контактными линзами и обесцвеченными добела волосами.

Воительницы, как мы и договорились, дежурили со мной посменно, но все же ослушались в одном — они дежурили возле меня целые сутки. Ужас. И переубедить мне их не удавалось ни в какую. А сегодня, так особенно, я чуть с ними не переругалась после купальни, когда они сказали, что будут обе охранять меня, учитывая то, что Сайя сутки не спала вчера. С боем еле-еле отправила ее поспать, пока меня будут марафетить.

Служанки крутили волосы, примеряя мне прическу, которая выгоднее будет смотреться с платьем и с тщательно отобранными золотыми украшениями. И, в конце концов, решили сделать сверху объем, убрав от лица передние прядки и заколов их родовым гребнем Асуров, а сзади, как я и говорила накрутить локоны, перебросив их вперед, чтобы немного обнажить спину для привлечения взглядов. Лично я не поняла, зачем это нужно. Всегда неловко себя чувствовала под чужим взглядом, а тут их будет больше тысячи. Жуть.

Вздрогнув, открыла глаза, понимая, что пока сидела и думала обо всем, Ринда с Наярой в две руки управились с макияжем. А вот теперь я себя точно не узнала. На меня смотрела незнакомка с прекрасными тонкими чертами лица и плавными линиями, длинными черными ресницами и темными бровями. Тени девушки выбрали золотисто-коричневые, а губы сделали насыщенно красными, при этом оттенок не смотрелся вульгарным.

Когда пришло время платья, я поразилась тому, что на деле его, оказалось, весьма затруднительно надеть самой, несмотря на довольно-таки простой на первый взгляд крой. Впихивали меня в него втроем: Ринда с Наярой, к которым чуть позже присоединилась Лайса. Там застегнуть, там подвязать, здесь утянуть, тут подправить, там выправить.

Управившись, все трое облегченно утерли лоб, потому что мадам Ривельера расстаралась на славу, и платье полностью регулировалось, чтобы максимально красиво сесть по фигуре, подчеркнув все достоинства. С этим платьем у меня даже грудь появилась, которой, как мне казалось, в помине не было.

И вот, когда послеобеденное солнце освещало комнату, я стояла и рассматривала себя в зеркале в полный рост и не могла поверить, что вот эта вот ослепительная красавица — я. На глаза невольно навернулись слезы, потому что о таком я могла только мечтать, считая все эти мечты несбыточными. А теперь — вот она я. Императрица. И рядом со мной уже так много верных людей, двоих из которых я бы точно назвала подругами. Одни наши вечерние посиделки за чашечкой чая чего стоили, пока Бальтазар не видит и отсутствует, делая свои сверхважные дела.

— Не плачь, Карина. — Я попросила землянок называть меня по имени и без «выканий», когда никто не видит, и они согласились, теперь вот даже при воительницах осмелились меня так назвать, а это — прогресс. — Ты — настоящее чудо, которое случилось с Бальтазаром, и пусть он пока этого не видит, но все окружающие, которые познакомились с тобой, уже это отмечают. Один архимаг чего стоит, уже поползли слухи, что на Совете он расхваливал тебя, как прекрасную будущую Императрицу, и что он не сомневается, что Богиня Любви откликнется во время обряда, одарив вас брачными узорами. — Произнесла Наяра, любуясь творением своих рук и Ринды.

— Ну, да, конечно, откуда вам всем знать, что я буду такой хорошей правительницей. — На мое замечание Ринда с Наярой привычно поджали губы, напоминая мне этим слова, сказанные накануне, что я очень люблю себя принижать, поэтому нужно избавляться от заниженной самооценки, потому что Императрица вообще не должна знать такое словосочетание в своем арсенале.

— Вы очень красивы, госпожа. — Подала голос Лайса, стоявшая поодаль от нас и наблюдавшая за процессом с живым интересом. Ее ушки торчали вверх, а хвосты распушились. Но не успела я ей ответить, как на пороге появился Рэнай.