Сунув свёрток под кровать, вампир опустил покрывало пониже, чтобы не привлекать чужое внимание к посоху. И сделал он это вовремя. Чуткий слух уловил звук осторожных шагов в коридоре. Вскоре послышалось и аккуратное царапанье в дверь.

— Нойт, это Анариссия. Впусти меня, есть новости.

— Входи.

Вампирша быстро юркнула в комнату и, оглянувшись на дверь, приказала:

— Ставь повышенную защиту, разговор исключительной важности.

Нойт поморщился от недовольства: вызывающее поведение Анариссии всё чаще раздражало до скрипа зубов. В этот раз он выполнил требование, но отвернулся и сказал:

— Мне не нравится начало.

Анариссия деловито уселась в мягкое кресло, не дожидаясь ни приглашения, ни знаков внимания от мужчины.

— И ты прав. Я отправляла за отцом шпиона, он вернулся, — вампирша сделала осознанно долгую паузу, дожидась уточнений со стороны Нойта.

— И? — лениво отозвался Нойт.

— Его пришлось убить, — на лице Анариссии расцвела такая довольная улыбка, словно убийство шпионов было самым любимым её развлечением.

У Нойта же она вызвала новый приступ раздражения, который он постарался скрыть за недовольством от затягивания разговора:

— Ты меня достаточно подготовила и напугала. Можешь приступать к основной части.

— Повелитель снова был в мире людей, — Анариссия посмотрела в глаза Нойту, следя за реакцией. Нойтенштеггер признанием озадачился.

— И что он там забыл?

— Я тоже сначала не придала значения этому. Ну, подумаешь, решил поохотиться, там ведь животный мир так же разнообразен, как и у эльфов. А что на посещение стоит запрет, так он касается лишь недостойных. Но мой шпион сказал, что охотился отец на иную дичь…

— Анариссия, у меня нет настроения разгадывать твои ребусы.

— Какой ты стал скучный! А ведь всё так просто. Отец пил человеческую кровь. Как тебе?

— Что? у Варлисстира возникла необходимость использовать кровь разумных?

— Ты не понял. У отца не было никакой необходимости, он специально посетил мир людишек с целью охоты.

— Но закон…

Анариссия пренебрежительно оборвала Нойта.

— Законы пишут для слабаков и трусов.

— Законы — это проверенная веками мудрость. И без последствий нарушение правил не обойдётся.

Анариссия ехидно оскалилась и пренебрежительно сказала:

— Шпион рассказывал, что повелитель чувствовал себя превосходно, а это означает, что все страшилки для мнительных дураков.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Отец использует возможность повысить свои магические способности, так почему бы и нам не последовать его примеру?

— Говоришь, у кровососов власть сменилась? — король задумчиво посмотрел в потолок, сдвинув на бок свою нелепую корону, зарылся пятернёй в волосы.

— Ну, почти… — с некоторым смущением согласилась я.

— А давай-ка пообедаем!

Король гномов многозначительно глянул на жён Номоса, отчего те торопливо покинули комнату. Ни возмущения, ни комментариев — сразу видно, кто здесь настоящий авторитет. Однако свита короля покидать место действия не торопилась, я даже понимала почему. Живут гномы обособленно, новостей почти не бывает, а тут такой случай подвернулся.

— Пока нам готовят обед, я бы хотел задать ещё несколько вопросов наедине, — гном посмотрел на меня с нескрываемым превосходством, зная, что отказать ему я не могу.

А я и не собиралась строить из себя загадочную и неприступную особу. Если смогу утолить информационную жажду царственного коротышки — хорошо, нет — так моей вины в этом не будет, я вампир особого разряда. Поэтому улыбнулась и ответила:

— Я не возражаю.

Задержавшиеся, было, свидетели переговоров тоже спешно, пусть и разочарованно, потопали к дверям.

Всё с той же улыбкой на губах я проводила взглядом шуструю компанию, после чего повернулась к королю, ожидая его вопросов.

— Итак… Ты — наполовину человек? — гном начал разговор с подтверждения уже известных ему фактов.

— Да, — кивнула я.

— И у тебя кровный договор с моим сыном?

— Да.

— А ещё ты жена правителя вампиров?

— Да.

Я отвечала односложно и однообразно, ожидая настоящих вопросов. Все предыдущие, по идее, и вообще задавать не стоило, но раз гном ради проформы хочет пройтись по всем пунктам, то мне не трудно ему покивать: подобный разговор не вызывает неудобств.