Узел стянул моё дыхание. Нет, не узел. Осознание того, что Миранда не лгала мне и открывалась на самом деле. Вероятно, я должен был ответить, но у меня не получилось. Я сумел только продолжить управлять машиной.

* * *

Когда перед нами открылись двери лифта, Миранда высунулась наружу и попыталась понять, куда я её привёз. Было не так много людей, которые могли позволить себе квартиру в самом центре Парижа с зарезервированным местом в подземном гараже.

— Это наш этаж? — робко спросила она.

Я кивнул, но не продвинулся ни на шаг. Она сделала это для меня. Миранда вышла из лифта и протянула мне руку.

— Пойдём?

Я переплёл наши пальцы и притянул её к себе, к своей груди.

— Ещё не поздно уйти.

Она покачала головой и улыбнулась.

— Назад дороги нет.

Рука об руку мы пошли дальше и остановились перед одной из двух дверей, выходящих в коридор. Я глубоко вздохнул. Миранда увидела имя над дверным звонком и расширила глаза. Я был не совсем честен с ней, когда попросил одеться элегантно и пойти со мной, потому что хотел познакомить её с некоторыми людьми. Я не сказал ей с кем, но уверен, она уже поняла.

На мгновение я испугался, что она мне что-то скажет. Я не хотел давать ей время, поэтому позвонил. Она сжала мою руку и выпрямила спину. Её дыхание стало учащённым, а тело скованным. Миранда не была готова к этой встрече, я тоже, но что-то подсказывало мне, что вместе мы сможем противостоять всему.

— Натан, дорогой!

Я поприветствовал кивком появившуюся на пороге женщину. Среднего роста, с аккуратно уложенными волосами каштанового цвета; кашемировый джемпер полностью закрывал её руки и шею.

— Рад снова видеть тебя, Маргарет.

— Твой отец счастлив, что ты решил прийти к нам на обед, — я закатил глаза, чувствуя, как разит ложь; к счастью, Маргарет переключила своё внимание на Миранду и не заметила моё раздражение. — Ты просто чудо, моя дорогая. Натан всегда такой скрытный… Он не говорил нам, что встречается с кем-то; но теперь, когда я вижу тебя, мне становится намного легче. Пожалуйста, проходите.

Я сделал шаг вперёд и снял пальто, затем помог Миранде сделать то же самое.

— Доминик уже приехал?

Я чётко ощутил, как по телу Миранды разливается напряжение, но она ничего не сказала. Она просто смотрела на меня широко раскрытыми глазами с полузакрытыми губами. Её грудь вздымалась.

— Дыши, Миранда, — шепнул ей, пока Маргарет вешала наши пальто в гардероб, — всё в порядке.

Но это было совсем не так. Я приблизился, чтобы взять её руку, и почувствовал, что она дрожит в моих пальцах. Или, может быть, это дрожал я.

— Я не…

Миранда попыталась мне что-то сказать, но не успела. Вернулась Маргарет и взяла её под руку, чтобы отвести в гостиную, где отец и Доминик выпивали в ожидании начала обеда. Я тоже схватил один из бокалов, стоявших на столе, и поднёс к губам, надеясь, что в нём будет какой-то крепкий алкоголь. Это было не так. Однако именно недоумённый взгляд Доминика утолил мою жажду мести, поскольку он чуть не выронил свой бокал из рук, как только увидел Миранду под руку с его матерью.

— Натан привёл к нам гостью. Дорогая, познакомься с Домиником, братом Натана, и их отец Невилл.

Миранда была простодушной девушкой, она не могла не покраснеть, как только отец встал, чтобы пожать ей руку, и не сумела скрыть, что уже знакома с Домиником.

Мы с ним обменялись долгими взглядами, затем мама разрядила напряжение шуткой и пригласила всех сесть за стол. Я сел рядом с Мирандой, которая, очевидно, стала любимой мишенью любой дискуссии. Последним Блэром, который привёл в дом женщину, всегда был я, с Шанталь. Тогда я был молодым выпускником, который начинал работать в своей собственной фирме. Однако теперь всё было по-другому. Сложнее.

— Миранда, чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросил отец, положив салфетку на колени.

Прежде чем ответить, Миранда освежила рот.

— Я музыкант.

Надменный Невилл Блэр бросил на меня взгляд. Я знал, о чём он думает: ещё один художник. Ещё один идеалист, с которым я никогда не сумею найти общий язык. Шанталь была декоратором интерьеров, она ему сразу не нравилась. И как только отец узнал, что мы расстались, то прислал мне ящик вина. Неудивительно, что я начал пить, правда, сваливать всю вину на него было бы неприлично. Виной всему была наша семья, текущая в наших жилах кровь, и секреты, которые мы прятали.

— В этом году Миранда давала сольные концерты в Театре де ла Вилль, — пробормотал Доминик, — вообще-то, она также должна была принять участие в серии концертов в Большом театре в Москве с Парижским оркестром, но как видно, не сделала этого. Кстати, почему ты не поехала?

— Ради любви, Доминик, — сказал я, беря бразды правления разговором в свои руки, — она влюбилась в меня и решила не уезжать.

Мне достаточно было случайно коснуться её руки, чтобы убедиться, в какой она ярости и насколько незащищённой чувствовала себя, пока я обнажал её сердце. Миранда находилась в незнакомом доме и была предметом разговоров людей, которых она никогда не видела, но которые могли её уничтожить. Мой отец был в шаге от того, чтобы стать сенатором, и был довольно известным адвокатом. Большинство моих клиентов я унаследовал от него.