Когда я вышел из каюты на палубу, стол был уже полностью сервирован и возле него находились двое. Это наш уважаемый шеф-повар и улыбающаяся во все тридцать два зуба, одна из тех четырех очаровательных новобранок, что я видел вчера на представлении команды. Жаклин, так ее, по-моему, зовут. Господин Паскаль, чуть наклонившись к ней, рассказывал что-то очень смешное, и девушка держалась из последних сил, чтобы не рассмеяться в голос. Завидев меня, оба сразу перестали шутить и засуетились, поправляя и так идеально расставленные на столе приборы.

— Добрый вечер, господин командор! — поздоровался со мною господин Паскаль.

— Добрый вечер, господин командор! — поздоровалась Жаклин.

— Добрый вечер, господин Паскаль, Жаклин! Ну, что у нас сегодня на ужин? Я голоден как дикий зверь!

Мой повар широко улыбнулся.

— Ну, это мы сейчас исправим! Я учел все ваши пожелания… вот посмотрите! Салат с тунцом, он называется нисуаз. Затем нежнейший куриный паштет и главное блюдо вечера кордон-блю — это телятина в панировке с начинкой из сыра и ветчины. Ко всему этому я бы предложил бокал великолепного брюта с виноградников Бургундии.

Я кивнул, Жаклин тут же откупорила бутылку и налила немного вина в вытянутый бокал.

Совершив небольшие вращательные движение кистью, я погонял в бокале рубиновую жидкость по кругу, понюхал и набрал немного вина в рот, но не проглотил, а подержал во рту, предоставляя вино всем своим вкусовым рецепторам. Затем всё-таки проглотил, хотя рядом со столом и стояла специальная плевательница. Я еще раз вдохнул вино и, сделав нормальный полноценный глоток, с одобрением кивнул.

Жаклин тут же наполнила мой бокал до половины.

— Приятного аппетита! — господин Паскаль до этого с одобрением наблюдавший за моими манипуляциями с бокалом, развернулся, собираясь уходить, и снова состроил стюардессе какую-то рожицу, отчего та опять заулыбалась во весь рот, показывая идеально ровные белые зубы.

После ужина стало немного свежо, я попросил Жаклин, чтобы она принесла мне чаю, а сам тем временем зашел к себе в каюту и взял из сейфа книгу тайников.

Что там у нас ближайшее, остров Крит?

Надо внимательно изучить книгу и посмотреть, осталось ли что-нибудь на этом острове от моих предков!

Как я уже отмечал ранее, книга часто переписывалась, предки убирали из нее уже вскрытые тайники и заносили туда новые, но и без этого там их насчитывалось около восьмидесяти, а точнее восемьдесят три. Все, конечно, вскрыть мне было не под силу, но если вдумчиво изучать описания, то можно было бы выбрать из них наиболее древние и уж там-то и попытать свое счастье.

Я уютно устроился на диване с книгой в руках, положив рядом карту островов Греции. За бортом уже наступила ночь, легкий ветерок задувал свежесть на палубу, а мне от этого было только хорошо и уютно. Для ночного чтения в спинке дивана был вмонтирован выдвижной светильник. Включив его, я принялся за чтение…

Так, сто пятьдесят лье от стен Парижа на юго-запад до местечка… Нет, не то! Следующее! В городе Бинген-ам-Рейн на холме находится замок Клоп. Возле северной башни… тоже не то! В ста верстах… не то!

Я уже битый час пытался найти хоть что-нибудь, относящееся к острову Крит, но мне пока не попадалось ничего даже близко на это похожего. Были наши тайники на греческих островах, были! И я помечал их отдельно с намерением обязательно их посетить в ближайшее время, но меня сейчас интересовал только Крит с его мифами и легендами, участниками которых при небольшой доле воображения и фантазии можно было бы представить своих далеких предков.

Я аккуратно закрыл книгу, оставив предусмотрительно закладку на только что прочитанной странице. Если ничего не найду по Криту, то заправимся там топливом, пополним припасы и двинем дальше — задерживаться там не станем. С этими мыслями я встал с дивана, попрощался с убирающей со столика чайные приборы Жаклин и под ее слегка удивленные взгляды пошел к себе в каюту.

Отец еще перед моим отплытием прямо так и сказал мне — эти четыре красавицы не только умеют великолепно сервировать и прислуживать за столом. Но с этим повременим пока! Оставим романтику на потом. Сегодня я хочу выспаться, а для этого мне необходимо правильно подготовиться ко сну.

Вечерняя медитация требует определенного настроя, а с такой прелестницей, как Жаклин, у меня это вряд ли это хорошо получится. С недавних пор я начал медитировать перед сном. К этому меня приучил мой прадед Илларион Пантелеевич. После погружения в состояние, которое он называл Гроар, сон стал не так сильно изматывать меня, давая мне возможность неплохо отдохнуть.

Утром, проснувшись и протерев глаза, я вышел на палубу для совершения утреннего дыхательного комплекса. За ночь погода немного испортилась. Небо хмурилось, начинал накрапывать мелкий противный дождик, и на палубе сразу стало как-то промозгло и сыро. На море началось небольшое волнение, которое, правда, на борту яхты пока никак не ощущалось.