Эти чувства совсем некстати! Я ведь определилась сразу, как только прочитала книгу про фэйри.

Мне нужна независимость и свобода. Я хочу сама распоряжаться своей жизнью. Ни перед каким мужчиной преклоняться не стану. Иначе, из цепких рук отчима я передам власть над собой другому мужчине. Это совсем

не вариант.

Покачав головой, пытаюсь стряхнуть с себя противоречивые ощущения. Поднимаюсь с кровати и зажигаю свечи. На лицо своего собеседника, особенно в его колдовские глаза, стараюсь не смотреть.

Хродгейр встает со стула одновременно со мной и подытоживает:

— Кое-что ты обо мне теперь знаешь. Что ты думаешь об услышанном?

— Думаю, ты отважен и безрассуден, раз осмелился пойти против отчима. Мне не по душе действовать у кого-то за спиной, но моему отчиму ни в коем случае нельзя владеть артефактом, способным сделать его сильнее. А ты до сих пор не давал мне повода сомневаться в себе… Поэтому я готова помочь.

— Благодарю, моя фэйри, — он вежливо склоняет голову в знак признательности.

— Не благодари. В ответ я рассчитываю, что ты прикроешь мне спину, пока я живу в этом замке. А потом доведешь меня целой и невредимой до Даэрониса.

— Разумеется, — он криво усмехается, слегка уязвленный. — Я не забываю своих обещаний. Нет нужды напоминать.

— Постараюсь это учитывать и в дальнейшем, чтобы не напомнить случайно о твоем обещании сопровождать меня на званый обед.

Сейчас я намеренно ему досаждаю. Чувствую, что дистанция между нами снова опасно укоротилась. Меня впервые тянет к мужчине столь очевидно, вопреки решениям разума, и это безумно пугает! — Жаль кстати, что тебе придется поехать со мной к сиру Крёзу.

— Почему? — его лицо заметно мрачнеет.

— Пока отчим и Гретта в отъезде, тебе было бы легче искать пояс. Меньше помех.

— Все не так просто, фэйри…

Внезапно дверь шумно распахивается, и в комнату вваливается Ксимена с полураспущенным корсетом. Румяная, довольная, на нижней губе — крошка хлеба. Видно, только поужинала.

— Ой… — она моментально замечает огромную, на пол помещения, фигуру Хродгейра. Хмурится, обращаясь к нему. — Так… Это личные покои юной госпожи. Здесь не место мужчине.

Торопливо заявляю:

— Хродгейр любезно согласился починить мне шкаф. Он закончил и уже уходит.

— Добрых снов, госпожа, — официально прощается мужчина и исчезает за дверью.

— Шкаф, говоришь… Хм… — Ксимена бросает взгляд на конкретно покосившийся от старости шкаф. Если его и чинили, то примерно пару веков назад. Женщина воинственно упирают руки в бока.

— Вот уж не думала я, что придется говорить такое тебе… Всегда считала, что на двоих с Греттой все благоразумие досталось тебе. Неужто госпожа Альвира не рассказывала дочери, как подобает вести себя скромной, воспитанной деве?

— Ох, Ксимена…. — вздыхаю. — Не всегда следование правилам спасает от неприятностей. Иногда во избежание серьезных проблем, приходится нарушать заведенные обычаи.

— Ты уж больно мудрствуешь, госпожа. Только я тебе по-простому скажу. Коли будешь и дальше по безлюдным углам с полукровкой ныкаться, мне придется обо всем рассказать твоему отчиму, ты уж не обессудь!

— Ты… На меня донесешь? — не верю своим ушам.

— Ради твоей же пользы, госпожа! А то ведь потом ни одну проверку фамильным браслетом не пройдешь, — добивает она меня моим же козырем. — Опозоришься. И семью опозоришь. И меня опозоришь… Что я сире Альвире скажу, когда та очнется? Что не уследила за ее кровинушкой?

Качаю головой и смеюсь:

— Пойдем-ка лучше спать! Пока ты не напророчила мне незаконнорожденных младенцев, изгнание из высшего общества и нищую жизнь…

— А уж я тебе расскажу на ночь сказочку про непростую судьбу матери одиночки! Как раз в кровати и расскажу…

На следующий день направляюсь к Гретте, чтобы обсудить наши наряды для званого обеда, и натыкаюсь по дороге на Хродгейра. Хотя точнее сказать, натыкаюсь я не на него, а на знакомый, едва ощутимый запах. Тут же останавливаюсь и верчу головой в попытке разглядеть знакомую фигуру. Получается его заметить далеко не с первой попытки.

Он стоит неподалеку от кабинета отчима, вжавшись во внутреннюю нишу, часть коридорной стены, и разглядывает дверь кабинета, расположенного совсем рядом с родительской спальней. Не представляю, чем он здесь занимается!

Прислушивается? Размышляет? Наблюдает?

В коридоре полумрак, а в нише и того темнее. Человека здесь сложно заметить, даже если пройти рядом на расстоянии вытянутой руки.

Не успеваю приблизиться к его укрытию и закидать вопросами, как полукровка хватает меня за руку и втягивает к себе, одновременно прижимая указательный палец к губам.