Глава восьмая. Танец в темноте

Межличностные конфликты не редкость для Санкториев: чаще всего им подвержены молодые женщины с разными идеологическими взглядами на политику ордены. Среди вестниц начала X века нередки были как дуэли посредством гардов, там и столкновения лицом к лицу. Впоследствии Санкториями было принято решении о введение смертной казни, применяемой к «неверным сёстрам» — подобным образом могли наречь как отступницу от основной линии ордены, так и зачинщицу конфликта. Решение о мерах пресечения были традиционно делегированы на ундин.

Большинство Чёрных Зорь такое решение не устроило.

Раскол ордены длился не одно десятилетие: так, начавшись в феврале 905-го года, он завершился только в августе 927-го года. Это привело к созданию новой ячейки Чёрных Зорь на исторической родине тихоходок — в Тардиградске. Несмотря на то, что формально каждая из сторон служит под одним знаменем и пытается поддерживать нейтральные отношения, в правилах их есть существенные различия. Таким образом, например, российский Санкторий не только активно сотрудничает с Красмор, но и допускает мужчин к вступлению в ряды ордены, в то время как в карпейском Санктории мужчины могут быть только гардами,

— М. Фокес, «История Карпейского Каэльтства: Темнейшая Ночь».

Эпизод первый

Карпейское Каэльтство: Градемин

Высшая Академия Демиборцев им. Джестерхейла Опустошённого

2-20/995

Об исчезновении, а после и о смерти своей подруги Анастази узнала из «Ментаксиона». Поначалу вестница не поверила собственным глазам, когда увидела пост: несколько раз подряд перезагрузила страницу, даже перезашла на неё, но ничего не изменилось. Комментирование записи ограничивали, и каких-либо подробностей выведать не получилось. Убедиться в подлинности известия помогло лишь то, что профиль Авроры приобрёл памятный статус.

Anastasi Laine [2.20, в 19:23]: Помнишь, я рассказывала тебе об Авроре? У вас ещё никнеймы в одном стиле

N O Я T H [2.20, в 19:25]: Да ты издеваешься

N O Я T H [2.20, в 19:25]: Я об этом уже никогда не забуду

Анастази была готова поклясться, что буквально слышит недовольное бурчание по другую сторону экрана. Несмотря на то, что желание отложить протофон стало острее, она справилась с ним и набрала:

Anastasi Laine [2.20, в 19:27]: Она умерла

N O Я T H [2.20, в 19:28]:…

N O Я T H [2.20, в 19:28]: Что случилось

Anastasi Laine [2.20, в 19:30]: Я не знаю. Судя по тому, что какая-либо информация отсутствует, что-то очень нехорошее… Здесь очень нездоровая атмосфера. Скажи, в новостях есть что-нибудь о Дунари?

N O Я T H [2.20, в 19:31]: Дунари это что

N O Я T H [2.20, в 19:33]: А понял. Река. Самая длинная в Карпее.

Anastasi Laine [2.20, в 19:35]: Нигде же не написано, что она стала кровью?

N O Я T H [2.20, в 19:36]: Чего? Ты надо мной сейчас прикалываешься или что?

Anastasi Laine [2.20, в 19:37]: Нет, не прикалываюсь. Я бы прислала тебе фото, но если это хоть где-то всплывет, могут привлечь за распространение ложных новостей. Ну ты понял

N O Я T H [2.20, в 19:38]: Тогда какого ты еще в гарпее своей торчишь и не едешь домой!

Anastasi Laine [2.20, в 19:39]: Сегодня бал. Я же говорила.

N O Я T H [2.20, в 19:40]: [сообщение удалено фильтром нецензурных высказываний]

Лайне надела платье. Сделала макияж: дрожащими руками замазала тональным кремом шрам на щеке и синяки под глазами. Затем достала из закромов тканевую полумаску и прикрыла ею верхнюю часть лица. Эголетсо, как подлинный трофей, повесила на шею. Перед выходом балтийка тоскливым взглядом окинула квартиру. Хлюпнула носом. Нажала на выключатель. Прихожая погрузилась в темноту.

Анастази понимала, что прежней Карпея больше не будет, и это её единственный шанс проститься с городом, которому она отдала пять лет своей жизни.

Дорога до ВАД занимала не больше пятнадцати минут, но даже столь короткой прогулки Анастази хватило, чтобы почувствовать подступившее отчаяние. Она старалась не смотреть по сторонам, поскольку улицы утопали в агитационных листовках, а пункты вакцинации продолжали активно принимать страждущих. При одном лишь виде распахнутой кареты Анастази испытывала ужас; память щедро подбрасывала картины поражённой Линейной и тел, что в кратчайший срок обратились углём.

Из витиеватых переулков доносился кашель. Хриплый, глухой, с надрывом — он преследовал вестницу по пятам. Почувствовав зов паники и страха, она тщетно напоминала себе, что скоро вернётся домой.

Когда начался снег, люди привычно подставили ему руки, но не снежинки падали им на ладони, а хлопья отравленного субстрата.

Некоторые жители рассеяно вышли на балконы. Другие повысовывались из окон. Третьи вовсе поднялись на крыши и открытые террасы.

Неизменным оставалось лишь одно: все как один вдыхали отравленный воздух. Элегия неотвратимо проникала в дома, где респираторы и маски не имели никакого веса, а после — в лёгкие.