— Не двигаться! — снова послышалось за спиной.

Его настигли.

Анноэф резко обернулся, увидев наставленное на себя оружие и еще пару гончих, спущенных с поводка. Они отчаянно заливались лаем, разбрызгивая вокруг слюну. Однако, вперед не бросались. Даже слепая, практически безумная ярость инстинктивно боялась всепоглощающей силы планеты. Тот, кто стоял на костях, теперь был недоступен для любой плоти.

— Руки вверх! Анноэф Ффо! Вы обвиняетесь в намерении нелегального транзита преступников в обход существующего законодательства. Выйдите за пределы аномалии, или мы вынуждены будем стрелять! — кричал полицейский в экзоскелете, сверкая своими горящими, желтыми глазами.

Беглец нервно выдохнул и резко отпрыгнул в сторону.

Тень встретилась взглядом с внушительных размеров псиной, которая вдруг резко рванула вперед. Анноэф чувствовал, что происходит, и точно знал, когда позволить очередному миражу Марса сделать свою работу. Тревожное ощущение опасности, исходящее от призрака, прошло сквозь годы, заполняя пространство вокруг. Служебные псы жалобно заскулили, увернувшись от фантомного прыжка опасного хищника. Служитель закона рефлекторно пригнулся, сбросив прицел с преступника. Огромная, разъяренная псина настигла их в считанные мгновения, пройдя сквозь тела, ничуть не затронув плоти. Холодный, липкий ужас сковал собак настолько, что те забились под ближайшие коряги и заскулили, словно трусливые шавки. Полицейский, упавший на спину, еще какое-то время не мог прийти в себя, вперив взгляд в безразличное небо. Оцепенение, смешавшееся с диким испугом, накрыло его с головой: парализуя, фантомы Птоломея заставляли стыть в жилах кровь.

Где-то отдаленно начали доноситься разрозненные возгласы. Они становились все громче, пока не приблизились вплотную. Но когда длинные, жесткие лианы расступились перед служителями порядка, то не открыли взору ровным счетом ничего, кроме большой, безмолвной кучи белых костей. Беглец исчез.

— Мы тебя здесь уже неделю ждем! — недовольно проворчал голый по пояс, моложавый мужичонка с татуировками на лысом черепе.

— Симбионт заблокировал основной отрезок времени, — пытался оправдаться Анноэф, — Тут невозможно предугадать…

— Если б не так, то получил бы в бубен, — оскалился собеседник. — Хвоста не было?

— Они ничего не смогут сделать из будущего. Я выждал достаточно.

На приборах высветилась дата: 13:12 18 Gemini2883 года. Брови Анноэфа подскочили вверх.

— Впритык, — неожиданно для себя сказал вслух мужчина.

— Конечно впритык! — небольшой, но устрашающий кулак подсунули прямо под его нос.

— Че там с парадоксами? — нетерпеливо помялся после разъяснительных жестов тот, что с татуировками.

— А какая разница? — насупил брови Анноэф, — На будущее — плевать.

Он не стал открывать того факта, что его прижали, и что возвращаться ему теперь категорически нельзя. Ситуация давно вышла из-под контроля, а признаться в том, что он основательно облажался, означало подписать себе смертный приговор. Анноэф привык быть осторожным.

— Оплату требую сразу, — угрюмо произнес контрабандист, — Электронная отсрочка перечисления ровно на неделю.

Тягостная, ноющая игла впилась куда-то очень близко к сердцу. На этот раз свой тяжкий выбор судьба сделала за него. Отныне будущее для Анноэфа было закрыто. Единственная цель, которая стояла перед ним сейчас — не оставить родителей без средств к существованию. Вне зависимости от того, каков будет итог путешествия.

— Мне без разницы, — ответил недовольный заказчик. — В прошлое бабло все равно не утащишь.

Стоял жаркий, удушающий полдень. Испарения размашистых листьев растений делали воздух влажным. Вдох давался тяжело, а выдох обжигал губы почти горячей густотой. Вокруг будто раскинулись тропики, а вовсе не полуразрушенный город, окруженный пустыней. От обжигающего холода не осталось и следа. Птоломей, в очередной раз подтверждая свою противоречивую натуру, сменил кусачий мороз на удушающий зной. Куски бетона, впившиеся в покрытую колкой травой землю, плавились под натиском лучей солнца. Кое-где рыжел покрытый ржавчиной металл. Стальные каркасы уже давно не держали стены истлевших зданий: они стали поддержкой для липкий лиан. Небо как всегда было чистым, ни единой птицы не пересекло запретную территорию, и даже робкие облака сегодня не захотели испытать терпение Птоломея. Все они оказались гораздо умнее тех, кто сейчас собрался среди пыльных руин и наглой, напористой зелени.

Анноэф отошел немного назад и посмотрел под ноги. Подошва дешевого ботинка стояла на черной, слегка влажной почве. На ее поверхности виднелась желтоватая пыль истлевшей травы, которая таяла на глазах, становясь частью жирного, плотного чернозема. Сквозь черноту плодородной почвы начали проклевываться еле заметные, чуть зеленоватые ростки, на глазах превращаясь в прекрасные цветы. За несколько секунд они распустили свои яркие лепестки, выпустив в воздух резкий аромат, словно предчувствовали свою мгновенную гибель. Они истлели, за мгновение до небытия дав горсть сочных семян. Те упали в почву, начав бесконечный цикл жизни и смерти заново. Плечи мужчины слегка дернулись: он так и не привык к подобным зрелищам.

Лысый смачно свистнул, подзывая остальных ближе к месту отправки. Всего насчитывалось четверо человек: трое мужчин, включая того, что с татуировками на голове, и одна женщина.

— После синхронизации мне придется перенести всех в центр аномалии, — пояснил Анноэф, пытаясь отвести глаза от принявшейся раздеваться женщины.

— Делай что хошь, главное, чтобы в итоге мы были на месте, — ответил лысый.

Чуть ближе к аномалии, буквально через пару метров от Анноэфа, цикл перерождений оканчивался. Это был тот редкий случай, когда стойкая, упорная жизнь так и не смогла пробить себе дорогу. В центре временного разрыва валялась только груда истлевших костей, а пространство искажалось полупрозрачными волнами со слегка фиолетовым отливом.