Шрифт:
– Мадам, тогда подойдите к двери! – взмолился старик. – И поверните ключик.
– Я уже пыталась, но он выскользнул у меня из рук и его смыло в щель… Туда, наружу, - вздохнула я. Вокруг меня был пар и розовая пена. Я просто случайно уронила банку в воду, и теперь все вокруг было розовым и пенилось. Прямо, как облачка.
– Не переживайте, я все приберу! – крикнула я, не зная, во что бы такое замотаться. Полотенца плавали в воде. Я посмотрела вокруг и увидела только розовую штору.
– Эх, - вздохнула я. – Если бы не веточка, было бы еще хуже!
И дернула ее изо всех сил.
***
– Ключ смыло, - произнес Гиос упавшим голосом.
– Я слышал это и без тебя, - мрачно произнес Бертран, вспоминая любимую фреску с той самой идеальной красавицей, по которой он мерял всех женщин. И вот теперь ее не стало!
«И все-таки я ее убью!», - согласился он с собственными мыслями.
– Господин, - робко напомнил Гиос. – Это – ваша законная супруга, если что.
Бертран резко повернул голову, а старик пожал плечами.
– Я просто так напомнил, - негромко произнес он.
«Точно убью!», - мысленно решил герцог.
– Только сначала вам придется открыть дверь, - послышался робкий голос Гиоса, словно читающий его мысли.
– Отойди, - еще мрачнее произнес герцог, присматриваясь к двери. Вода лилась по коридору, стекала по ступеням вниз, смывая все на своем пути.
«Потоп! Помогите!», - кричали слуги, забегая на второй этаж.
– Там … эм… моется! – улыбался Гиос, держа в руках подсвечник.
Слуги тут же переглядывались и бесшумно стекали вниз вместе с потоками воды.
Один мощный удар ноги по двери завершился грохотом и пронзительным визгом.
Бертран увидел облака пара, разогнал их рукой, как вдруг замер.
Перед ним стояла … почти точная копия той самой красавицы с потолка. Длинные волосы прикрывали покатые плечики, розовая занавеска прикрывала бедра, а из разреза виднелась стройная изящная ножка. Влажные волосы легли так, что прикрывали самое интересное сверху, а на герцога смотрели испуганные глаза на бледном красивом лице.
Он стояла среди розовой пены, напоминавшей те самые облака, и протягивала ему руку. Точь в точь, как на той картине. Только с одним различием. В руке Пять Мешков был отломанный кран.
На мгновенье герцог потерял дар речи. Он и представить не мог себе, что однажды увидит такое. И теперь видит ее наяву. Под слоем грязи пряталось то, что заставило сердце сделать несколько глухих ударов.
– Если бы не веточка, - вздохнула Пять Мешков. В этот момент вниз рухнул кран, не выдержав такого напора. Вода стала хлестать во все стороны. – Было бы еще хуже! Вы, главное не злитесь…
Злиться? Не-е-е-т… Он уже не злится… Совсем не злится.
– Ты закончила? – спросил он, глядя на волнистые волосы.
– Да, - закивала она, переминаясь с одной стройной ножки на другую.
– Это хорошо… - ответил герцог, странным голосом.
Он вышел из ванной, прошел мимо старого Гиоса, который вопросительно заглянул ему в лицо, спустился по лестнице, по которой вода стекала, словно водопад, вышел на улицу, взмахнул крыльями и взлетел. Через пару минут Бертран стоял на своем любимом пике, закрыв глаза и качая головой. Герцог медленно поднял глаза в небо, щурясь на солнце.
– За что? – спросил он подняв красивую бровь. – Вот за что?
Глава двадцать пятая
Неподалеку послышался глубокий понимающий вздох.
Герцог удивленно повернулся и увидел дракона, который сидел на утесе и смотрел на него грустными глазами.
Через пару минут они сидели на утесе, глядя на закатное солнце, золотившее горы.
– … а потом она устроила потоп в замке, - вздохнул Бертран, покосившись на дракона. Тот глубоко и выразительно вздохнул.
Никогда еще герцог не встречал столь понимающего и тонко чувствующего собеседника. Дракон положил морду рядом, изредка что-то рыча. Пусть они и говорили на разных языках, но прекрасно понимали друг друга.
– … залила фреску, - Бертран оперся рукой на драконью морду. И старый враг был не против.
– Уууухр,- прорычал дракон, прикрывая янтарные глаза.
– … но она красивая! – тут же заметил Бертран. О, если бы его достопочтенные предки знали, что старые враги будут сидеть вот так вот рядом на утесе, глядя на солнце и очертания замка, спрятанного в горах, то, наверное, покрутили бы пальцем у виска. «Это же невозможно! Это – кровная вражда ни на жизнь, а насмерть!».