– И что, что Исабо? – спросил самый важный карлик, расхаживая вокруг нас. – Че встала! Бери кирку и работай! Здесь задарма никого не кормят!

Я взяла кирку и направилась в пещеру, на которую мне указали. Везде слышались гулкие удары железа о камень и скрип тележек, вывозящих самоцветы. Один цверг сидел и пересчитывал их, разбрасывая на три кучи, а потом гнусаво объявлял сколько, что-то записывая себе на бумагу.

Если честно, то я всегда мечтала еще раз побывать в шахте! Папа мой тоже одно время работал в шахте до того, как построил мельницу. Когда умерла мама, я стала носить ему еду вместо нее, хоть и была совсем маленькой. О, сколько воспоминаний! Особенно, когда я попросила папу один раз ударить по камушку киркой.

Потом, после обвала, когда папе сделали деревянную ногу, папа бросил шахту и на вырученные деньги купил и отремонтировал старую мельницу.

Я осматривалась, видя, как сверкаю стены драгоценностями.

– Куда! – послышался надменный голос карлика, который шел позади меня. – Это мелкие!

– Понятно, - кивнула я, прикидывая, почему бы так стукнуть, чтобы сразу как посыпались драгоценности. Они вон, везде!

– И не вздумай бежать! – мерзко хихикнул цверг, когда мы дошли до тупика.

– А куда мне бить? – спросила я, вспоминая папу и деревянную ногу.

– А куда хочешь, - рассмеялся карлик, поворачивая обратно. – Только учти! К вечеру ты должна полную тележку набить!

***

Странный грохот повторился.

– Ты с ума сошел? Тебе еще рано умирать! – рявкнул герцог, требуя, чтобы дракон немедленно выбирался.

Дракон и сам передумал умирать, поэтому выбрался и взмахнул крыльями! Как раз вовремя. Земля загудела, скалы зашатались, послышался грохот падающих камней. Но потом хорошо подумал и все-таки решил умереть.

– Стоять! – заорал Бертран и оседлал драконью шею и заорал ему прямо в ухо. Только так можно было докричаться до отчаявшегося бедолаги среди всего этого грохота. – Не вздумай! Не делай глупостей.

Когда все закончилось, стало понятно. Горы устояли, замок вроде бы тоже! Дракон приземлился на утес, нависающий над огромным плато. Некоторые скалы уменьшились вдвое, огромные валуны, скатились вниз и теперь лежали среди редких деревьев.

– Уфу, - выдохнул дракон. И посмотрел так жалобно, что Бертран понял. В его большом и, как выяснилось, добром сердце, придется искать место еще для какого-то страдальца, которому только что прилетело от его жены.

И тут Бертран увидел внизу, как им навстречу из огромной дыры выбегают какие-то фигурки. Одна из них прыгала размахивая рукой и визжала: «Памахити!». Остальные под оглушительный грохот резко оглянулись.

– Спасите!!! – пищали мерзкие голос цвергов, когда Бертран, оседлавший дракона, смотрел на все это панически- лихорадочное бегство. – Помогите!!!

Они с драконом со вздохом развернулись, слыша за спиной крики ужаса и боли.

От пещеры дракона ничего не осталось. Вместо нее был обломок скалы и груда камней, разбросанных то тут, то там.

В огромных глазах ящера застыли слезы, когда он смотрел на то, что осталось от его пещеры.

– Много золота было? – спросил Бертран, сочувственно глядя на друга.

– Уррр, - то ли рыкнул, то ли всхлипнул дракон, не сводя глаз с того места, где еще недавно была его уютная норка.

– Понятно, - усмехнулся герцог. В груди что-то кололось и распирало. Сначала Бертран подумал, что это сердце, а потом понял. Это благородство! То самое, про которое талдычили ему предки.

Благородство распирало его, пытаясь выбраться наружу настолько сильно, что сдержать его было уже невозможно! Казалось, сейчас вся эта гамма чувств вырвется наружу, а Бертран как пресветлый рыцарь воссияет в лучах восходящего солнца. В этом благородном порыве, словно в вихре должно было закружить весь мир.

Напрасно герцог боролся с этим чувством. Тысячи красивых слов вертелись на его языке, готовые вот –вот превратиться в слова утешения и руку помощи!

– Может, это… ? – негромко спросил Бертран, поглядывая на седого дракона и глазами показывая на свой замок, темнеющий в горах.
– Ко мне?

Никогда еще герцог не был столь красноречив и благороден, как сейчас.

– Ты куда пополз! – крикнул Бертран, видя, как дракон пытается уползти подальше и расправляет крылья. Видимо, чешуйчатый гад вспоминал, остались у него еще родственники в других горах, к которым можно переехать.

 - Стоять! – рявкнул благородный герцог, слыша вопли и стенания цвергов. Они многократным эхом отдавались в горных ущельях.

– Ну, как хочешь, - вздохнул Бертран, взмахнув крыльями. Все. Лимит благородства на эти сто лет был исчерпан!