А Даниэль и Роканар стоят спина к спине, отбиваясь от мелких големов магией. От рук Трапери исходили фиолетовые молнии. Ударяясь в грудь чудовища, такая вспышка откидывала создание назад и оно улетало в светлые дали.

И получается, исправить ситуацию помогла я.

Однокурсники это тоже понимали, и вознаградили меня бурными аплодисментами.

Когда стало понятно, что мужчины внизу вне опасности, я убрала руки от стекла. Прозрачная поверхность выглядела слегка оплавленной. А со стороны улицы она тут же подернулась великолепным морозным узором.

Я поняла, что устала. Просто безумно, нечеловечески. Смертельно. И без сил упала на ближайший к окошку стул. Точнее, кресло преподавателя.

Вокруг сновали студенты, меня тормошили, поздравляли, что–то говорили. Я не разбирала, что. Мои глаза закрывались сами собой, приходилось сопротивляться изо всех сил.

— Чья это была магия? — услышала я сильный, уверенный голос Роканара.

— Это она! — сообщил кто–то из наших.

Окружившие меня юноши и девушки разошлись, пропуская декана и ректора. Трапери выглядел вполне живым, но помятым.

— Верея? — спросил он удивленно.

Его правую щеку пересекала длинная красная полоса, слегка сочившаяся кровью. Судя по виду, болезненно но не опасно.

— А я говорил вам, ректор, что чувствую в этой девушке большой потенциал.

Мой истерзанный неожиданной нагрузкой организм устал бороться с накатывающей сонливостью. Благодарно кивнув Року, я все же закрыла глаза и на этот раз уже провалилась в темноту. Уютную и обволакивающую.

Сон был приятным, но изрядно смущающим.

Меня несли на руках, потом положили на кровать. Нежные губы коснулись моего лица, легко пробегаясь по лбу, линии бровей, спускаясь ниже.

И словно тысячи огоньков волной прошлись по всему телу, когда почти невесомый поцелуй обжег краешек моих губ.

Погружаясь в этот сказочный сон, я обвила руками мужские плечи, чувствуя, как пальцы утопают в мягких перьях.

Просыпаться мне не хотелось. Какой прекрасный обморок, знай я, какие причудливые ощущения он может подарить, теряла бы сознание чаще.

Наши губы слились воедино, голова кружилась все больше. Фантазия становилась все смелее, а поцелуи все жарче.

А потом я проснулась. Над головой был потолок нашей комнаты в общежитии. На кровати рядом со мной сидела Ксандра.

— Привет! — сказала она. — Как ты?

— А где Даниэль? — растерянно спросила я. Мои губы все еще горели, словно обморочный сон частично перелился в реальность.

— В лазарете, ему оказывают помощь. Говорят, одно крыло слишком пострадало, несколько дней он не сможет летать.

— А как я здесь оказалась?

— Он тебя и принес. Я пришла позже.

Ксандра внимательно на меня посмотрела.

— Ты совсем ничего не помнишь?

— А что я должна помнить? — я испуганно села в кровати. Неужели поцелуи мне не приснились и Ксандра застала нас в какой–то интересный момент?

— Когда я зашла в комнату, здесь был ректор Трапери, он держал тебя за руку и гладил по голове. Потом сказал, что раз тебя есть с кем оставить, ему можно пойти подлечиться. А ты открыла глаза и спросила, где Линкс.

— Нет, не помню, — я облегченно перевела дух.

Ксандра, оценив мое состояние как удовлетворительное, принялась расспрашивать подробности спасения ректора и декана.

Я излагала ей свой взгляд на произошедшее, а в голове билась одна–единственная мысль. Приснилось или нет?

Мы с Ксандрой пили ее травяной чай и оживленно обсуждали нашествие бешеных сугробов, когда в дверь коротко постучали и тут же ее открыли.

— Рад, что ты на ногах, Верея, — сказал Даниэль без предисловий. Он, однако, не особо церемонится. Так врываться в комнату двух девушек. Ректорские замашки!

— Ты уже собрала свои вещи в дорогу?

— В дорогу? — не сразу сообразила я.

— Конечно, мы через час уже отбываем в столицу.

Я удивленно посмотрела на мужа. Лишний раз в принципе поудивлялась, что у меня он есть, и попыталась оценить его физическое состояние. Ведь он побывал в такой переделке!

Его левое крыло было повернуто несколько неестественным образом и зафиксировано сверху лечебной повязкой.