— И это что — то значит?

— Конечно. Ложись, и я расскажу, — сказанная спокойным тоном фраза того самого покоя лишала полностью.

— Ладно, — я вскинула подбородок и аккуратно забралась на полог, прикрываясь волосами, насколько они позволяли.

Жёсткое дерево впивалось в некоторые части тела, но через пару мгновений я привыкла. Стало вполне себе сносно.

Пальцы Кристиана порхали по спине, собирая мокрые волосы. Он не торопился, движения были медленными и осторожными. Когда он закончил, спину обдало горячим воздухом. Мокрые листочки гуляли вдоль позвоночника, и пока я гадала, будет ли демон вести себя прилично, веник скользнул вдоль ягодиц. Несколько раз.

На секунду мне стало смешно от того, как мы выглядим. Голый капитан дозора милитаров навис над изгнанной подопечной пансиона Юджинии Кловер с веником в руках.

— Так почему ты снял медальон? — поставила подбородок на сложенные перед собой руки. Мне нравилось, как Кристиан водил по спине и ногам влажными мазками.

— Хочу провести эту ночь с тобой.

— Ты зря его снял, — я повернулась к нему лицом.

Демон молча смотрел в глаза и продолжал вырисовывать на спине хвойные дорожки.

— Расскажешь, что случилось на площади? — жёстко спросил он.

Ещё бы, расскажу! Так и хотелось вскочить, отобрать у него веник и хорошенько отходить! Сам он с площади просто ушёл. И с кем!

— Моя личная жизнь тебя не касается, — язвительно отрезала я. Взгляды сцепились, словно две змеи. — Вот так, демон. Я больше не малограмотная послушница и не подопечная столичного пансиона. Дорота дала мне работу в пекарне и комнату на втором этаже. У меня даже есть сбережения, — приукрасила я для большего эффекта и вскочила с полога, — так что уж ты мне точно не указ.

Он так быстро развернул меня и прижал к стене, что я ничего не успела возразить. Кристиан навис надо мной, тяжело дыша. Голый, крепкий, невыносимый. Наши тела плотно соприкасались.

— Демоница выбирает сердцем. Но не кого попало, Аврора, — он нырнул руками под бёдра и приподнял, вклиниваясь между.

— Поставь меня на землю! — я поколотила его по каменной груди и замахнулась, чтобы дать пощёчину.

— Оба должны выбрать, — сказал он. Моя рука повисла в воздухе и упала. — Только тогда родится Амон.

— На ходу придумал? — максимально едко просила я, только внутри от его слов что — то надорвалось и треснуло.

— У тебя очень смелый язык, монахиня. Но я отвечу на твой вопрос. Нет, это не я придумал.

Тёмный, в прямом и переносном смысле, взгляд гулял по моему лицу, изучая и разглядывая. От его слов мне было плохо. И так непозволительно хорошо.

— Смотреть на тебя не могу без желания тут же украсть и унести далеко — далеко, чтобы ото всех спрятать, — проговорил он, вжимаясь.

— Как дракон? — я попыталась отшутиться.

— Ага, как дракон. Только вместо пещеры у нас будет кровать, — пальцы сильнее впились в мои бёдра.

— Демон!

— Или пол, — он приподнял меня выше, и теперь наши лица соприкасались.

— Что ты такое говоришь?

— Хочу тебя.

Это было ужасно! Руки Кристиана бережно выплетали вокруг меня ласковый кокон, а сам он говорил такие вещи, от которых хотелось вскрикнуть и убежать. Или остаться.

— Мне страшно, — выдохнула я.

— Я последний, кого ты должна бояться, — прошептал демон. — Рядом со мной ты в безопасности.

Это — то я и сама прекрасно понимала. Внутри стремительно разрастался немного иной страх. Монна на такой случай дала следующий совет:

«Просто дайте этому случиться. Мужчина не ошибётся! Ваша задача в одном — выбрать правильного мужа!».

Допустим, вторую часть совета я намеренно опускаю. Но как быть с первой?

Я напряглась, как перед прыжком в холодную воду, даже руки безвольно выпрямились по швам.

— Я решилась, и я согласна, демон.

Кристиан слегка отпрянул и прищурился.

— Этого мало, — мягко сказал он.

— Как это мало… — я чуть не уронила челюсть.

— А вот так, Аврора. Помимо твоего согласия мне нужно твое желание, — будто этих слов было недостаточно для того, чтобы вогнать меня в ступор, он добавил, — настоящее желание.

— Но я хочу сделать это с тобой.

— У тебя почти получилось меня подкупить, — Кристиан дразняще поцеловал меня в губы. — Не знаю, что помогало мне сдерживаться все это время, — его пятерня зарылась в волосы.