— Не стоит тратить свое время, Кастро, я уже ухожу.

— У меня есть книга, которую не смог прочитать никто из моих посетителей!

Мне, то с этого что?

— Это редчайшая книга! — с претензией сказал старик. — Редчайшая!

— В чем же прок от редкой книги, которую никто не может прочитать?

— Ты сможешь.

Ничего не понимая, оглянулась по сторонам, взглядом ища сестер. Но никого не видела, а кричать не хотелось. Кастро тем временем направился к одному из ящиков у стены, прихрамывая. Я сделала несколько тихих шагов ближе к проходу, не сводя с мужчины взгляда.

Хранитель копошился в ящике с книгами, недовольно приговаривая. А когда выпрямился, я поняла, что он искал не книгу, а палку. С ней он вернулся на то место, где совсем недавно стояла я, и начал отковыривать доски от пола. Именно отковыривать. Я снова оглянулась по сторонам, уже прикидывая, как побегу прочь.

— Зараза! — прокряхтел старик, но тут же радостно вскликнул, когда неподдававшийся кусок половицы был снят. — Подойди, красавица. У тебя ловкости побольше будет, чем у меня.

Кастро что — то искал под половицей, но у него не получалось.

— Глухая, что — ли? — он укоризненно посмотрел на меня снизу, и я почти согласилась ему помочь, как из за стеллажа выглянула одна из сестер.

— Что вы делаете? — Ивета подошла к хранителю, лицо которого покраснело от поисков. — Давай я, Кастро. Ты что — то потерял? — спросила она, занимая его место.

— Нет — нет. Ищу книгу для вашей подруги, — он поднялся с пола и отряхнул одежду. — Она уж лет двадцать там лежит, некому ее читать.

— Что — то я ничего не нахожу, может, ее съели мыши?

— Мыши? — возмутился Кастро. — Не бывает у меня здесь никаких мышей!

— Ага, — девочка подмигнула мне и засунула руку под пол уже по плечо, — по — моему, я нашла какую — то тряпку.

— Тяни, Иви, это и есть она! — воскликнул Кастро и свободной рукой растрепал себе и так неопрятные волосы.

Ивета ловко выудила из — под половиц толстую коробку, завернутую в ткань. Хранитель опустился на колени и склонился над находкой. Парой порхающих движений он развернул сверток, будто его руки делали это неоднократно.

Меня удивила пауза после того, как замки на коробке щелкнули. Кастро будто собирался с волей, чтобы открыть ее. Даже Ивета скрестила руки на груди в ожидании.

Он провел по коробке рукой еще раз и нетерпеливо открыл ее, отбрасывая крышку в сторону. Ивета вопросительно посмотрела на меня, но сама я не совсем понимала, что происходит.

— Святой Пантеон, — прошептал хранитель, — столько лет прошло… Столько лет, — продолжал сокрушаться он, качая головой.

— Что там такое, Кастро? Покажи нам. — Никола подошла к нам с полными руками книг.

— Это то, что вы, девочки, не поймете! — Он поднялся с колен, держа книгу в руках, — это мое сокровище.

Трудно было не заметить его взгляда, адресованного мне. Не зря же он несколько раз упомянул, что я смогу прочитать книгу, которую никто другой читать не может.

— Никола, Ивета, идите и запишите в журнал, какие книги взяли. Сроку вам даю неделю, потом чтоб все вернули! А ты, демоница, останься на минуту.

Девочки ушли. Кастро подвел меня к одному из столов.

— Прочтешь мне? — попросил он, положив передо мной толстую потрёпанную книгу.

Внутри заплясало неприятное чувство.

— Какую страницу?

— Любую, демоница, просто почитай мне немного. Я всю эту книгу знаю наизусть, до словечка.

Я хотела спросить, что останавливает его сделать это самому, но не стала. Хмурясь, кончиками пальцев пробежала по контуру книги. Тело накрыла призрачная боль.

Нырнула ладонью между страниц и распахнула книгу, тут же сомкнув глаза.

«Нет, нет, нет…», — просила я у Всевышнего. Пусть мой страх и кошмар навсегда остается там, в Белом Доме. Я слепо провела по шершавой странице и закусила губу. Книга, которую дал хранитель, была до ужаса знакомой, потому что когда — то именно она решила мою судьбу.

— Кастро, откуда у вас эта проклятая книга? — боясь раскрыть глаза, спросила я.

Старик усмехнулся.

— Эту книгу мне читала женщина, которую я любил больше, чем собственную жизнь. Она была такой же красноволосой, как и ты. И эта, воистину проклятая, книга, единственное воспоминание о ней, — вздохнул он.

Я была ошарашена ответом хранителя и все же взглянула на желтоватые страницы Священного писания. Или того, что Властелин называл Священным писанием.

«Если красное солнце двукрылое небо собой затмило, знай, всадник — время пришло. Заплати Амонне своей, В руки вложи заиф».