— Я стану лучшим другом, — пообещала я ей. — Позабочусь о том, чтобы с тобой все было в порядке.

— Хорошо, — прошептала она, ее взгляд метнулся к двери.

За матовым стеклом виднелись фигуры двух мужчин за дверью.

— Это он? — спросила она, и я кивнула, заставив ее хихикнуть. — Он выглядит сексуально.

— Да, — пробормотала я, прикусив губу. — Он… нечто.

— Особенный, — закончила она за меня, и я посмотрела на ее сияющее лицо.

Мои пальцы коснулись трубки, ведущей в ее руку.

— Только немного жидкости, — пообещала она мне. — Я обезвожена, и у меня низкий уровень сахара в крови.

— Хорошо, — пробормотала я. — Но я не уйду, пока ты не сделаешь это.

— Хорошо, — ее веки были тяжелыми.

— Ты хочешь спать? — спросила я мягко, и она кивнула, сжав мою руку.

— Бебе, — пробормотала она, и я наклонилась ближе, мои губы были в дюйме от ее губ.

— Да?

— Не уходи, — умоляла Арден, и я оставила мягкий поцелуй на ее губах.

— Не уйду, — прошептала я и в следующую секунду услышала, как она засыпает.

Я натянула на нее простыню и оставалась рядом с ней, свернувшись калачиком, пока не убедилась, что она крепко спит. Затем встала с кровати и задержалась в комнате. Я действительно была плохим другом, и это было последнее, в чем мы обе нуждались. Я поклялась себе стать лучше и убедиться, что с Арден все в порядке.

Я послала ей воздушный поцелуй, прежде чем покинуть больничную палату.

— Бебе, — поприветствовал меня Ник, держа в руках две дымящиеся чашки из картона.

Я прижала палец к губам и тихонько закрыла дверь.

— Она уснула, — сказала я ему.

— Ее родители почти приехали, — сказал он. — Вот кофе.

Я с благодарностью приняла чашку, когда услышала смех Майлза. Я посмотрела на Ника в поисках объяснения, и он ухмыльнулся.

— Ты должна увидеть это, чтобы поверить, — сказал он мне, и я нахмурила брови, отходя за угол, чтобы посмотреть, из-за чего вся эта суета.

Когда мои глаза увидели представшую передо мной сцену, я была уверена, что вижу сон.

— Что за черт, — пробормотала я себе под нос, моя грудь быстро вздымалась, а тело уже охватила паника.

— Бебе, — уверенно сказал Майлз, повернувшись ко мне с широкой ухмылкой. — Мы ждали. Присоединяйся к нам.

Майлз

Мераки (гл.) — делать что-то с душой, творчеством и любовью, вкладывать в свою работу частицу себя.

Я заметил, как изменилось выражение лица Бебе в ту секунду, когда она увидела, с кем я был. Напряжение в комнате было ощутимым, настолько сильным, что его можно было резать ножом.

Я оказался рядом с ней в считанные секунды, моя рука обвилась вокруг ее талии и притянула ее к себе, как будто это было самой легкой вещью в мире.

— Как Арден? — прошептал я ей на ухо, и Бебе просто кивнула в знак того, что с ее подругой все в порядке.

Я понимал. Жизнь рушилась вокруг нее прямо сейчас, все защитные покрывала, которые у нее были, давно исчезли. Я был единственным человеком, который мог убедиться, что с ней все в порядке, единственным, кто знал, как ей помочь, и я отчаянно хотел, чтобы ей стало лучше. Знал, что это была такая важная веха для нее, и я был рад, что смог быть рядом с ней.

— Твои родители забежали, — сказал я Бебе небрежно, действуя осторожно. — Они слышали об Арден.

Казалось, никто из них даже не слушал меня, мои слова были лишь фоновой болтовней. Они смотрели друг на друга, родители Бебе стояли в коридоре, ее мама сжимала сумку, а папа обнимал маму за талию, словно поддерживал — единственное, что удерживало ее в вертикальном положении.

— Бебе, — вздохнула ее мама, и я почувствовал, как Бебе дрожит в моих руках. — Бебе, о Боже. Мы думали, что с вами обеими что-то случилось.

— Им позвонили родители Арден, — объяснил я своей девочке. — Они пытались позвонить тебе, но ты, наверное, не слышала свой телефон.

Я широко улыбнулся, прекрасно понимая, что происходило, когда она пропустила тот телефонный звонок.

— Мама, — выдавила Бебе, и на секунду я был уверен, что она рухнет на пол больницы.

Но я поддержал ее, осторожно подведя к родителям, глаза которых уже затуманились, когда они встретились взглядом с дочерью. Мне не пришлось держать Бебе долго, потому что ее мама заключила ее в медвежьи объятия и зарыдала, когда ее дочь наконец-то оказалась в ее руках. Я отошел в сторону и наблюдал за воссоединением семьи с небольшой улыбкой на лице.