Шрифт:
— Ее долго искали. Потом, когда был подписан мир между Шенком и Лигой, состоялся размен пленных. Но Арен не оказалось ни среди живых, ни среди мертвых. У орков не так—то много принцесс, чтобы их терять.
Данут боролся с зевотой, отчаянно завидуя товарищам, вращающими лопастями весел. Они тоже встали ни свет, ни заря, но гребля — лучшее средство борьбы со сном.
Орки поют нечасто, но сегодня они затянули песню. По мнению Данута — скучную и нескладную. Рифма отсутствовала напрочь. Но кому до нее есть дело, если песня помогает в работе?
— Медленно катятся волны,
Веруй, надейся и жди...
Мёртвые в море почили,
В бой поведут нас вожди!
Поздно глаза мы открыли,
Дружно на бой поспешим...
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Зло вырывать нам непросто!
Но мы сроднились с клинком!
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Стыд, кто бессмысленно тужит,
Волны забудут о нем!
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Медленно катятся волны,
Ты нас обратно не жди...
Мёртвые в море почили,
Дело настало живым.
Под пение спины гребцов распрямлялись, под кожей начали перекатываться бугорки мышц, а накатившаяся с утра усталость сменялась бодростью. А Дануту приходилось держать руль, улавливая малейшее движение волны под килем и, стараясь не обращать внимания на ехидную физиономию Шумбатара, напоминавшего о событиях сегодняшней ночи.
Нет, поначалу все шло вполне благопристойно — он спал, смотрел сон (не очень, но об этом позже), потом его разбудили. Да...
... Данут и Тина бегали по берегу моря, оставляя на мягком песке следы босых ног, пинали ласковые волны, плескали другу в друга соленой водой, визжали, словно малыши, попавшие под теплый дождь.
— Догоняй! — крикнула девушка, устремившись в полосу прибоя.
Опасаясь, что набежавшая волна собьет любимую с ног, Данут догнал девушку, взял ее на руки и понес обратно. Тина крепко обняла его, прижалась всем телом, закрыла глаза, приготовившись к поцелую. Данут потянулся губами, она улыбнулась, открыла глаза и, вместо лица парень увидел волчью морду и оскаленную пасть... От ужаса парень закричал, но крик был не слышим. Так, словно бы он закричал в подушку.
— Вставай, — услышал он голос хозяйки и легкое, словно пушок одуванчика, прикосновение.
«Сон! — с радостью понял Данут. — Как хорошо, что это был только сон!»
Но радость сменилась тревогой. Юноша вскочил, уверенный, что женщина—орк, ставшая ему не то мамкой, не то старшей сестрой, явилась его спасать. Может, старейшины решили отдать его оборотням для случки с волчицей? (Тьфу ты, слова—то какие... А как по другому? Тут не семье, а о случке, как у собак.)
— Слышала, как ты во сне кричал. Волчицы снились? — Усмехнувшись, успокоила обалдевшего парня: — Не волнуйся, я в твои сны не заглядывала. Шумбатар сказал — оборотни пошутили, а ты с лица спал, принял за правду.
— Ничего себе, шуточки, — буркнул Данут. Хотел добавить, что за такие шутки положено морду бить, но не стал.
— Мог бы и сам догадаться, что оборотни с людьми скрещиваться не могут. Это не фолки с людьми.
— Далина, а ты знала, что я ... — решил спросить Данут, но сбился с мысли, не зная, как лучше сказать — не то «полуорк», не то «получеловек». Наконец, придумал: — Ты знала, что я на одну половину орк, а на другую — человек?
— Нет в тебе половинок, — совершенно серьезно заявила женщина. — Ты — орк, чистокровный. И человек — тоже чистокровный. А уж кем тебе быть, человеком ли, фолком — сам выбирай. С кем останешься жить, тем и будешь. Ладно, я тебе не для разговоров разбудила, — прервала интересную беседу хозяйка. — Гость пришел, тебя хочет видеть.
Гость? Ночью? Очень и очень странно.
В угловой комнате, о которой Данут знал, но ни разу не заходил (а что там делать?), перед столом, заваленном какими—то картами и бумагами, сидели Шумбатар и ... Гилберт. Тот самый таинственный незнакомец, спасший ему жизнь. Когда это было? Полгода назад? Вечность!
— Ну здравствуй, воспитанник орков, — усмехнулся Гилберт, крепко пожимая парню руку.
— И ты здравствуй, начальник разведки, — в тон ему отозвался Данут.
Гилберт слегка приподнял бровь, обозначив некое удивление. Хотя, сам же говорил, что Данут не дурак.
— Не только разведки, но и контрразведки, — уточнил Гилберт. — В общем, всего, что связано с норгами.
— Тайная полиция?
— Если бы, — хмыкнул Гилберт. — Тайная полиция, хоть она и тайная, существует официально и все про нее знают. А мы существуем даже не при Городском магистрате Тангейна, а лишь при его Первом магистре. Остальные обо мне не знают. Ну, по крайней мере, не должны знать. Переизберут Первого — наша полиция перестанет существовать. Так какая она после этого полиция?