— Ты ничего не можешь доказать.

— В отличие от того случая, когда мы ужинали, и ты не обратил моего внимания на шпинат между зубами, у тебя есть что-то коричневое прямо… — Она шевелит мизинцем у своего рта.

Рефлекторно, мой язык тянется к этому месту.

— Ха. Попался. Это война, Бруно Коста. Это…

Ее глаза прищурены, губы сжаты, и я вспоминаю, как моя сестра умеет мстить. Не принимайте во внимание влиятельных деловых женщин или влиятельную бизнесвумен, которая поставила меня на колени, мне следует беспокоиться о свирепых итальянках.

Но я не жалею, что съел шоколад. Он был восхитительно сливочным… и привел Глорию в опасную близость ко мне, к моему столу. Я не могу отделаться от ее аромата ванили, выкинуть ее из головы — вид ее скульптурных ног, а из сердца — желание проводить с ней каждую свободную минуту.

ГЛОРИЯ

То, как Бруно выглядит в своих очках, особенно когда не побрился, оставив легкую щетину, заставляет меня пялиться на него вместо того, чтобы отправлять электронные письма, отвечать на звонки и делать заказы.

Он так самодоволен, как будто знает, что делает со мной. Как выворачивает меня наизнанку. Заставляет говорить вещи, которые я никогда бы не сказала мужчине, тем более своему начальнику.

Например, когда принесла M&M’s, я сказала ему, что это потому, что сегодня понедельник, подчеркнув букву M [10] .

Он спросил: «А вторая буква М для чего?». Я сказала: «Веселье» [11] , как Рождество, но он подумал, что я имела в виду «Брак» [12] , как «Пока смерть не разлучит нас». И посмотрела на него взглядом «только через мой труп». Либо так, либо я пронзила его холодное сердце рождественским настроением, и оно обожгло его хорошенько.

И я связала ему чулок с именем Бруно. Ну, это было просто для того, чтобы укрепить политику, что он больше не Брайан, парень, с которым у меня было замечательное свидание. По крайней мере, я продолжаю говорить себе именно это.

Однако то, как мы возвращаемся к нормальному общению друг с другом на грани флирта, когда мы не в офисе, говорит о том, что это чувство взаимно.

Либо так, либо он действительно презирает меня за то, что я сломала ему ногу. Бруно не хромает и не морщится, когда поднимается по лестнице, так что я выбираю первый вариант.

Когда я обсуждаю условия с продавцом галантерейных товаров — и также планирую свою месть за похищение шоколада — а Бруно устраняет замятие бумаги в принтере, в дверь офиса входит очень беременная женщина. На секунду я представляю нас на дневном ток-шоу, где она рассказывает, что Бруно — отец ребенка, но при втором взгляде на нее обнаруживается семейное сходство, и незнакомка также кажется мне знакомой.

— Привет, Брайан, — говорит она, падая в его рабочее кресло и вертясь из стороны в сторону. — Хорошо тут у вас наверху. Но могу я предложить переставить столы так, чтобы они были обращены в эту сторону? — Это утверждение. Не вопрос. С удивительной ловкостью, учитывая ее огромный живот, женщина встает на ноги и начинает перетаскивать его стол так, чтобы он был перпендикулярен окну.

Бруно бросается на нее.

— Эй, никаких тяжестей, Фрэнки.

— Я просто хочу сказать, что если бы ты поставил столы так, чтобы они стояли лицом друг к другу, то у тебя был бы вид из окна и на дверь. В этом гораздо больше смысла.

— Мать, шеф-повар и дизайнер интерьера? Есть другие предложения по декору офиса? — Его тон по-братски ехидный.

Она игриво высовывает язык.

— Мне нравится эта рождественская елка. О, и эти маленькие вязаные чулки восхитительны. Это так не похоже на тебя, брат.

— Это фишка Глории. — Он делает неопределенный жест в мою сторону.

Я хмыкаю.

— Сегодня Бруно играл в игру «игнорируй меня». Вчера это была игра «копируй каждое движение, которое я делаю». А позавчера «съешь мой шоколад».

Фрэнки кивает.

— Он очень незрелый. А, но я вижу, ты называешь его Бруно. Интересно. Кстати, я Фрэнки, единственная и неповторимая сестра Коста.

— А я Глория Карделлини. Ассистентка. — Мы пожимаем руки.

— Очень приятно познакомиться. Это ты связала эти большие чулки? — Она смотрит на тот, что с именем «Бруно», вывязанным спереди блестящей голубой пряжей.

— Конечно.

— Всегда хотела научиться вязать. Но с такими темпами, с четвертым ребенком на подходе, я, наверное, не смогу, пока не стану бабушкой.

Я поднимаю ногу и встряхиваю тапочкой.

— Я, наверное, вяжу достаточно для нас обоих. А также делаю вот такие. Я называю их тапочками Санты, и у меня есть интернет-магазин.

Ее глаза загораются.

— Они такие забавные. О-о-о. Они были бы идеальным наполнителем для чулок. До какого размера ты их делаешь? — Она подмигивает.