Я могла его видеть, слышать, даже касаться. Могла называться его девочкой, прилюдно флиртовать и вести дурацкую, полную тайного влюблённого трепета переписку в смс. Могла стать для него важным человеком — не просто же так он сам же всё это и затеял! Значит, я была ему нужна? Пусть для дела, пусть его методы не укладываются в голове… Но тогда, там, в моменте, я ведь… Была счастлива рядом с ним, разе нет?

Мой первый поцелуй — его. Первая ревность тоже. Ожидание чуда. Игра взглядов. Горячие фантазии под одеялком…

Да и сам он — зачем заказал для меня эти серьги? Почему так безумно сорвался с цепи в тот раз в номере? Ну и, в конце концов, с какой стати помешал Коломойцу? Примчался, злой как чёрт, всё испортил, и свалил обратно к своей мымре! И это тот, которому, типа, всё равно и вообще он не любитель малолеток?

Ага. А как стояком своим в меня упираться — это, значит, ничего. Шуточки с двойным смыслом шутить. Не сводить взгляда, когда думает, что я не вижу. А ведь мне и видеть не обязательно — я его взгляд кожей чувствовала, впитывала, как батарея солнце, и светилась изнутри от переполняющего восторга!

Ну неужели я всё это сама себе придумала? Тогда я, пожалуй, безумный гений. Самой придумать, самой влюбиться и самой же обстрадаться потом — это ведь ещё уметь надо!

…А вдруг моё бегство ему навредило? Что если без меня у них с Коломойцем всё полетело к чертям и…

Обдало ледяным жаром. Я даже с шага сбилась.

А вдруг он меня не ищет, только потому что его и самого… больше нет?

— Девушка, подскажите, как на Жуковскую пройти? Девушка! Девушка-а-а…

Я поняла, что это ко мне. Машинально обернулась, глядя в приветливое лицо парня. Он в пару больших шагов нагнал меня.

— От самого перекрёстка за вами бегу!

И, сделав ещё шаг вперёд, приобнял вдруг за талию, тесно прижал к себе. В бок упёрлось что-то твёрдое. Впрочем, я сразу поняла, что это. Обмерла, схватив ртом воздух.

— Тихо, не паникуем! — беззаботно подмигнул парень. — Улыбаемся и идём дальше. Просто разговор.

В обнимочку с ним, на деревянных ногах кое как дотелепала до наглухо тонированного фургона у бордюра. Невольно упёрлась, когда дверь с тихим вжиком скользнула в сторону, и в салоне обнаружился ещё один товарищ с пистолетом.

— Не надо, — тихонечко посоветовал мне первый парень и настойчиво подтолкнул ко входу. — Не усложняй.

Меня подвезли к чёрному ходу какого-то заведения, повели подсобными коридорами, которые неожиданно выплюнули нас в немноголюдный зал ресторана. Небольшой, уютный. С отдельными кабинетами по углам. В одном из таких меня и поджидал мужчина в тёмных очках.

Одет обыкновенно, ничего примечательного. Больше поразило его красное лицо. Бывает такой цвет кожи у мужиков — словно перезагорал. Да ещё и фактура изрытая, словно в следах от оспы или даже ожогах. В контраст к ней шли седые, с удивительным стальным отливом волосы и такая же щетина на щеках, отчего синьор Помидор выглядел припорошенным пеплом.

Когда меня усадили напротив него, я не сопротивлялась. Бежать было некуда — у входа в кабинет стоял тот молодчик, что затащил меня в фургон. Свободно положив руки перед собой на стол, красноликий спокойно откинулся на спинку стула:

— День добрый, Зореслава Олеговна.

— Не уверена.

— А вы просто поверьте. Во всяком случае, в вашей власти сделать его таким. — И в его руке появилось открытое удостоверение.

Что можно успеть разглядеть, когда тебя так бомбит? В память врезался лишь строгий печатный шрифт на правом развороте: «Генерал-майор Синякин Геннадий Петрович. Должность: заместитель начальника управления»

— А разговор у нас с вами, — захлопнув книжечку, сунул он её в нагрудный карман, — пойдёт о…

— Очки снимите. Пожалуйста, — глядя в стол перебила его я. В конце концов, это моё право — точно знать, с кем говорю. Может, даже, единственное.

Он замер на мгновенье, но всё же, уверенным движением сняв тёмные очки, снова раскрыл передо мной книжечку. Дал время рассмотреть.

Ну что ж, придраться мне было не к чему. К тому же, я и студенческий-то липовый от настоящего не отличу, а уж корочку на гербовой бумаге с подписями и с голограммой на фото — и подавно!

Подняла взгляд на мужчину, поразилась контрасту красного лица с прозрачно-голубыми, похожими на льдинки глазами. И волосы эти пепельные… Ну просто стальной дед Мороз какой-то, хотя и не особо старый, лет, может, под пятьдесят.

— Так вот, разговор у нас с вами, Зореслава Олеговна, — убрав удостоверение, спокойно продолжил он, — пойдёт о нашем общем знакомом Гордееве Игнате. Когда вы видели его в последний раз?

Я сглотнула. Холодной струйкой скользнуло по позвоночнику дурное предчувствие.