– Мне не терпится посмотреть на выражение его лица, когда он увидит женщину, которая делает из меня честного мужчину.

– Звучит идеально, – солгала я, но в тоже время я была рада видеть Филиппа в таком восторге.

Он поцеловал меня в макушку.

– Присоединяйся ко мне в душевой. Поможем друг другу привести себя в порядок.

Его хрипловатый голос был нежным и сексуальным, и я подавила невольный смешок.

– Ты же не думаешь, что можно соблазнить женщину такими словами, как «душевая» и «порядок»?

Санни наблюдал за нами со своей подушки у стеклянной двери, одновременно поскуливая и что-то жуя.

– Помнится, однажды ты набросилась на меня в уборной как безумная.

Он улыбался, заглядывая мне в глаза, и я почувствовала, что таю. Утро выдалось утомительным, и меня соблазняла идея смыть больничных микробов, но нам предстояло обсудить кое-что еще.

– Не выйдет, Филипп.

Он потянулся ко мне, но я отступила.

– Ты все еще злишься?

– Я не злюсь… Я огорчена.

Выражение его лица переменилось. Его отсутствия были нами оговорены, и я не возражала, ни поначалу, ни когда-либо, пока не почувствовала перемену – в нем, во мне, в нас. Я действительно думала, что Филипп это тот самый человек, с которым я смогу устроить семейную жизнь. Тот, кого я могла бы подпустить к себе и полюбить. То, что его часто не бывало рядом, было далеко не единственной проблемой.

Последние несколько раз, когда Филипп бывал дома, он большую часть времени проводил на созвонах и подготовке к встречам. И это был тот самый человек, который не мог находиться в одной комнате, не прикасаясь ко мне. Эта перемена заставила меня погрузиться в размышления. Неужели в конце концов я наскучила Филиппу? Или у него был кто-то еще?

Могло ли кольцо быть ошибкой? С физической дистанцией я могла жить и жила, но недостаток эмоциональной близости был чем-то другим. У меня никак не получалось наладить с ним контакт. Я присела на один из наших хромированных кухонных стульев.

– А ты вообще хотел жениться? Или думал, что у тебя не осталось выбора?

Он отвернулся, избегая моего взгляда.

– Меня обижает твое обвинение, Шарлотта. Я помню твои сомнения по поводу брака. Если быть точным, ты говорила…

Я подняла ладонь.

– Я знаю, что говорила… но ты… С тобой все складывалось по-другому, Филипп. По крайней мере, я думала, что все может быть иначе.

– Ты сказала, тебе нравится, что я путешествую. Что это в какой-то мере ослабляет давление на тебя. Это то, что дает тебе передышку и свободу…

– Мне хотелось расти, – прошептала я. – Какое-то время этого было достаточно. И я выросла. Но не мы выросли.

Не мы с Филиппом. Не как пара.

– О, женщины, – воскликнул он, и, оставив меня, направился в сторону нашей спальни и теплого душа. Я последовала за ним, и по полированным полам разносились звуки наших шагов.

– То ты хочешь, то не хочешь. Иногда я не понимаю тебя, Шарлотта. Ты просишь об одном, а хочешь другого.

Я не знала, чего я хочу, поэтому позволила ему раздеться одному, не сделав ни движения, чтобы снять свою одежду. Его отражение в зеркале ванной удивило и даже напугало меня. Интенсивные поездки сказались на нем, он выглядел более худым, чем обычно, и я сказала ему об этом.

– Если я быстро расправлюсь с ужином и десертом, то могу попросить тебя присоединиться ко мне в бассейне?

В этом был весь Филипп. Для него что угодно служило поводом для шуток. Ничто не было для него слишком серьезно. Во многом это было утешением для моей внутренней печали, но сегодня мне обидны были его шутки, и я вышла из ванной, оставив его принимать душ без меня.

Май 2016, прошлое

Канзас-сити, штат Миссури

Я оставила Филиппа в туалетной комнате ресторана. Мы с Даниелем молча сидели бок о бок, пока у моей матери был самый лучший день рождения в ее жизни. Филипп забрасывал ее непристойными шутками, а когда принесли десерт, он позаботился о том, чтобы тот был причудливо украшен обилием свечей. Когда мама закрыла глаза и загадала желание, я увидела, как ее лицо озарилось радостью. Это поддерживало меня энергией, но в то же время желание побыть где-нибудь наедине с Филиппом не давало мне покоя – его глубокий взгляд говорил, что он чувствовал ко мне то же самое.

Покидая ресторан, мы с Даниелем не разговаривали, попрощавшись лишь на стоянке. Все это произошло резко и ужасно неловко. Даниэль понял еще раньше меня, что мы больше никогда не увидимся.

– Было интересно, – сказал он угрюмо и подавленно. – Ничего, если я удалю тебя из своих контактов?

Я отвезла маму в дом, где провела детство, и проследила взглядом, как она выпорхнула на тротуар. Она была такой красивой и счастливой в тот момент. Мне достался от нее поцелуй в щеку и то особенное желание, которое, по ее словам, она загадала.