Ей надоедало следить за ходом сложной мужской беседы. Полусонно косилась на ораторствующего Давида, тихо сползала с места и воровато просачивалась в угол, где стоял старенький раздолбанный проигрыватель. Неторопливо выбирала из стопки нравящуюся пластинку и негромко включала музыку. Встречалась невинным взглядом с бдительным Марковым, корчила грустную, умоляющую гримасу. Он ухмылялся, картинно вздыхал, укоризненно качал головой.

С его ворчливого и кислого попустительства, проводила время с пользой для себя — аккуратно повышала самооценку, флиртуя и строя глазки свежим персонажам мужского пола, впервые встреченными ею здесь.

Подразнивала незнакомого гостя, делала вид, что заинтересовалась им. Болтала, танцевала, кокетничала, стреляла глазками. Оглядывалась на Давида, следила за выражением его лица, радостно прыскала, видя преувеличенно сурово сдвинутые брови.

Когда, насытив собственное травмированное эго, понимала, что новичок на крючке и убеждён, что девушка готова продолжить более тесное знакомство, и заинтересовавшийся ею тип готов к активным действиям по претворению своей догадки в жизнь, тотчас шла на попятную. Принимала строгий недоступный вид и неожиданно прекращала контактировать со слегка озадаченным и одураченным молодым человеком.

Снимала обувь, забиралась поглубже на огромный диван, где на своём любимом месте гордым орлом восседал зоркий Давид и с облегчением пряталась за его надёжной спиной.

Марков шумно, с рыком выдыхал, цокал языком и смеющимися глазами наблюдал за её передвижениями и легкомысленными шалостями.

Особо ретивых и желающих вытащить наигравшуюся девушку из безопасного укрытия, властно останавливал вытянутой рукой и суровым окриком:

— Стоп! Что ты хочешь? Это МОЯ женщина!

Лерке безумно нравился такой расклад, неизменно млела и таяла от слова МОЯ.

Но до дрожи злилась и ненавидела, когда говорил — женщина.

Какая она женщина?! Будто ей сорок лет. Только-только начала привыкать к тому, что повзрослела и, обращаясь к ней, произносят «девушка», а не «девочка». А он дополнительно старит лет на двадцать бесцеремонно окрестив — ЖЕНЩИНА.

Поэтому всегда недовольно вздыбливалась, возмущалась и сердито шипела в самое ухо:

— Сколько раз повторять — я не женщина!!!

— Да-да-да! Ты — не женщина, — тут же, с хитро пляшущими чёртиками в глазах, подозрительно громко и охотно соглашался Давид.

И заговорщически подвигав бровями, повышал голос, поправляя себя:

— Девочка. МОЯ любимая девочка. Но остальным совсем не обязательно знать, что ты всё ещё ДЕВОЧКА. Это наш секрет. Правильно, Лерушка?

После этих многозначительных слов, зычно и бесстыдно произнесённых при всех, она становилась пунцовой. Хотелось провалиться сквозь землю. Лера морщилась и стыдливо исчезала, растворившись в тени за Давидом. Кулаком тихо стукала его по спине или больно ввинчивала палец между рёбер коварного мужчины, раздражённо бурчала:

— Вы же прекрасно знаете, что именно я имею в виду!

Совсем понизив голос, чтоб слышал только он, гневно шептала в ухо:

— Я не желаю афишировать свою невинность! И прошу называть меня ДЕВУШКОЙ, а не женщиной!

Зачастую их занимательная перепалка привлекала внимание и вызывала живой интерес завсегдатаев мастерской. Они недоверчиво прислушивались, удивлённо окидывали взглядом их пару и задумчиво уточняли:

— Сколько времени вы встречаетесь? Месяца два или больше? — понижая голос, любопытствовали, — И что — до сих пор ещё… хм… ничего не было?

Давид выразительно пожимал плечами, лукаво щурился и молча разводил руками, как бы говоря — а что поделаешь, кому сейчас легко? Вид при этом был жуликоватый и довольный.

У Леры возникло досадное убеждение, что он специально выводит на эмоции и ждёт неизбежный протест с её стороны, подчёркнуто называя женщиной при общих знакомых, чтоб в который раз якобы ненароком разгласить пикантный факт девственности.

— Женщина моей души. Девочка моя любимая… ЛАМПОЧКА!

— Кто?! — не веря ушам изумлённо переспросили все, в том числе и Лера, когда он впервые назвал её так.

— ЛАМПОЧКА?! Лапочка, наверное, хотел сказать?

— Не-е-ет! — с плутоватым видом протянул улыбающийся Марков, обнимая и целуя девушку.

Смакуя, медленно и торжественно повторил по слогам, — ЛАМ-ПОЧ-КА! Твои глазки светятся. Ты вся светишься. И зажигаешь меня.

В этот счастливый и безоблачный этап отношений светились оба.

*************************

Обычно, строгий чудаковатый дядя, если успевал опередить Леру и первым схватить трубку, по одному ему ведомой причине, отваживал молодых людей, звонивших племяннице. Не приглашал к телефону, а грубо и категорично сообщал собеседнику на другом конце провода, что она замужем и он является её мужем. Или врал, что девушка переехала и больше здесь не живёт.