Та внимала каждому движению своего кумира и не отрывала восторженных глаз от его профиля и русого затылка. Шепотом просила найти ручку, чтоб взять автограф у знаменитости. Её надутую подругу сегодня всё раздражало, она нехотя поковырялась в сумке и известила, что ничего не может найти. Отвернулась от Наташи.

Актёр доехал до ближайшей станции метро и вышел, приветливо помахав компании рукой.

Лера откровенно куксилась. Её ничто не радовало, не отвлекало от ревнивых мыслей и ледяного обессиливающего страха. Мечтала тупо уткнуться в плечо Маркова и безудержно зарыдать.

Чувствовала себя так, будто должна своими руками совершить казнь.

Наверное, так и было? Ей предстояло убить свою любовь.

Которая оказалась на редкость живучей сильной тварью — как мифическая птица Феникс. Не погибала, упорно воскресала из пепла и мстила очередным унижением за невозможность завершить начатое.

Несколько раз ловила на себе тёмный нечитаемый взгляд Давида.

Раздражённый? Тревожный? Или всё сразу?

Он тут же переводил глаза на счастливую беспечную Наташу и натягивал на лицо добродушную улыбку.

Вчетвером покатили на Кутузовский проспект к Андрею. Праздновать девятое мая и продолжить знакомство.

Добросовестная Наташа на всякий случай уточнила у скисшей подруги — не изменился ли их план? Получив лицемерное подтверждение и благословение от криводушной Леры, приступила к незамедлительным действиям.

Подсела ближе к Маркову, во всю ширь распахнула бездонные голубые глаза, принялась одаривать его ласковыми взглядами, смеяться и поддерживать шутки. Пригласила на медленный танец.

Давид расцвёл. Со всем обаянием и харизмой активно ухаживал за улыбчивой девушкой. Задушевно расспрашивал об увлечениях, интересах, о местечке из которого она приехала.

Как-то незаметно получилось, что через несколько минут после начала общения они разделились по парам. У Маркова и Наташи завязался общий увлекательный разговор, в котором не участвовали Светлова и хозяин квартиры. Они даже сели, немного отделившись от них, полностью повернулись друг к другу и вполголоса оживлённо беседовали.

У Леры разрывалась и задыхалась душа. Она против воли косилась на весёлую, договаривающуюся парочку и каменела.

Поймала испытующий взгляд Андрея, напряжённо улыбнулась, придвинулась поближе к нему и хрипло предложила:

— Начнём праздновать?

Вредный мужчина неторопливо обвёл лицо подозрительным взглядом и с неожиданным сочувствием поинтересовался:

— Ты сегодня не такая, как обычно. Сама не своя. Что-то случилось? Вы поссорились с Давидом?

Быстро помотала головой и опустила предательски увлажнившиеся глаза, промямлила:

— Всё в порядке… Всё, как и должно быть… Хочу напиться! Поможешь?

— Ого! — Андрей усмехнулся, — Хорошо, помогу тебе в этом. Начинаем?

— Угу…

Лера пила вино как чай… Одну рюмку за другой… Еда в горло не лезла. Голова хмелела и тупела…

Внезапно вспомнила об «Акте приёма-передачи». Чуть покачиваясь, с пьяной загадочной улыбкой, умчалась в прихожую, вынула его из сумки и с силой шлёпнула на стол перед любезничающей парочкой.

Глупо хихикая и подмигивая, объяснила суть самодельного скоморошного документа, пихнула шариковую ручку в руку Давида, тыкнула пальцем в место, где должны стоять их подписи.

Преданная общему делу подруга смотрела на неё с большим испугом, жалостью и удивлением. Марков отсел от Наташи, тяжело облокотился на стол и, втянув голову в плечи, мрачно наблюдал за хмельной гримасничающей девушкой.

Остаток вечера вспоминался перемешанными, несвязными обрывками. Шоу с одним актёром и тремя притихшими зрителями.

Ироничный и сочувственный взгляд хозяина квартиры.

Изумлённый — Наташи.

Смертельно тоскливый — Давида.

Лера не останавливалась, много и жадно пила. Развязно танцевала в центре комнаты, кривлялась, кружилась. Что-то лихо выкрикивала, благословляя их.

И время от времени кидала в новорождённую пару… конфеты!

В общем — была в полном и страшном не адеквате.

В конце концов небрежно закинув нога на ногу, тряхнула волосами, достала сигареты, прикурила с наглым видом, оттопырила пальцы, затянулась и… повалилась, закружилась голова, её начало тошнить…

Ахнув, Давид едва успел подхватить девушку и унести в ванну, где она блевала и отчаянно, в голос рыдала над унитазом.

Было мерзко, стыдно и безумно плохо.

Брезгливый чистоплюй Андрей на удивление не истерил, быстро застелил постель во второй комнате, посоветовал уложить девушку. Принёс таблетки и стакан с кипячёной водой.