Трезвеющей после опорожнения желудка головой, Лера услышала, как он вполголоса спросил у Давида:

— Что с ней? Выглядела больной и подавленной. Может, беременна?

Различила горький вздох и смешок Маркова:

— С чего? Мы с ней ни разу не… э-ээ… Короче, она — девочка.

— Обалдеть… — поражённо выдохнул Андрей, — Вы же несколько раз спали у меня! Как так, дружище?!

Через тяжёлые слипающиеся веки наблюдала как Давид, бережно уложив её в кровать, убирал и замывал то, что извергло охмелевшее Леркино нутро. Чистил унитаз, полоскал какие-то тряпки и не пускал в комнату расстроенную Наташу, которая пыталась прорваться и поговорить с расклеившейся подругой.

Целительным бальзамом через израненное сердце пропускала слова мужчины, когда он негромко и спокойно объяснял Иконниковой, что безумно любит Леру и никогда её не бросит… Она — девушка его души.

Было очень радостно и очень больно. Одновременно…

И слёзы душили ещё больше… Всё рушится… Опозорилась… И никак-никак-никак! Не может вытравить из себя эту любовь!

Давид прилёг рядом. Укутал в одеяло, обнял. Прижался губами к волосам, гладил, баюкал и успокаивал опухшую от рыданий девушку.

А слёзы катились и катились — крупные, тёплые, нескончаемые.

— Какая ты ревнивая дурёха… Поверила, что я тебя на кого-то променяю? Спроси у Наташи, мы говорили только о тебе. Она и правда — хорошая, умная девушка. Я просил, чтоб поговорила с тобой, объяснила, что ты совершаешь огромную ошибку, разрывая отношения. Ошибку, о которой будешь жалеть всю жизнь.

Лера, у нас с тобой не существует неразрешимых проблем. Кроме тех жирных и опасных тараканов, которые оккупировали твою неразумную голову! У нас всё будет хорошо, только поверь мне.

Судорожно всхлипывая и вздрагивая, смахивая мокрой ладонью солёные капли, Лера как заклинанье умоляюще шептала в его лицо:

— Ты должен мне помочь… Отпустить. Ты же видишь — у меня никак не получается уйти. Борюсь с собой и схожу с ума от противоречий. Меня разрывает от отчаянья.

Раньше я не могла решиться на близость. Хотела, но боялась. В тот момент ещё верила тебе, ещё можно было преодолеть мой страх. Оставался малюсенький, крошечный шаг. Если б ты был более настойчивым. Чуть-чуть… Это бы решило проблему с моей трусостью.

Я положилась на волю высших сил, им было видней, как всё должно сложиться.

Видимо, они и уберегли от ошибки…

Теперь я осознанно не допущу интима. И никогда стану твоей. Буду сопротивляться по-настоящему, изо всех сил… Всегда буду помнить о том, что предал. Не прощу тебя. Ни на минуту не забуду об этом, не могу больше верить. И это непоправимо.

Не провоцируй меня, Давид! Не доводи до последней точки. Я сама себя не знаю и боюсь натворить таких глупостей, что сто раз пожалею об этом.

Лучше помоги мне! Брось меня, оставь в покое, не звони, не напоминай о себе!

Мне надо жить дальше. Учиться. Встречаться с ровесниками, выйти замуж.

Пожалуйста, будь мужчиной! Прояви благородство! Отпусти меня.

Он отодвинулся, посмотрел колючим и злым взглядом:

— Ты слишком много читала романтических книжек. О великодушных джентльменах, благородных рыцарях и прочей выдуманной возвышенной чуши.

Я не святой и не бескорыстный. И ни-ког-да не отпущу тебя.

Я — большой грешник, Лера. И нормальный здоровый человек. Я люблю и никогда не откажусь от тебя. Какие бы идеи ты не придумала и не вообразила своей незрелой головой.

Говоришь, никогда не отдашься мне? Собираешься драться со мной? Наверное, знаешь на чьей стороне окажется победа? Я возьму тебя силой. Доказать?

Одним сильным движением распластал девушку в позе звезды, навалился сверху и замер, впился потемневшими глазами в бледное лицо.

Лера посмотрела таким несчастным и измученным взглядом, что Давид застонал, выругался, скатился с неё, крепко прижал… Со глубоким вздохом грустно подоткнул одеяло, коснулся губами лба и хрипло успокоил:

— Не бойся… Не сегодня. Вижу, как тебе плохо. Не буду мучить. Спи.

Наутро поднялись разбитыми и подавленными.

Лера мучилась жгучим стыдом, боялась поднять голову и встретиться глазами с хозяином квартиры. А тот, впервые за время их знакомства, выглядел спокойным и уравновешенным. На его, обычно злом, ехидном лице, сегодня читалось нечто похожее на понимание и доброту.

Давид напряжённо скользил хмурым взглядом по поникшей девушке. С бессильным отчаяньем обречённо ждал каким очередным фортелем закончится их встреча.

Подвёз до метро.

Лера неуверенно взялась за ручку машины. Глубоко вздохнула, невольно всхлипнула, губы судорожно скривились. Отвернулась. Не хватало воздуха и мужества начать разговор.