Чтоб не упасть и выглядеть спокойной, опустилась на скамейку недалеко от памятника и ждала, наклонив голову, от волнения чуть не теряя сознание.

ОН не шёл.

Наступила тягостная напряжённая вечность.

В какой-то толчковый момент почувствовала жжение на щеках и как осязаемо меняется и затихает окружающая действительность.

Подняла побледневшее лицо и… обмершим взглядом сцепилась со зрачками приближающегося к ней Давида.

Он медленно шагал, колюче прищурившись, не отводя прожигающих насквозь глаз.

На его физиономии застыло странное выражение. Он натянуто улыбался уголками губ и одновременно сурово, испытующе сканировал её.

Каждый шаг, как в замедленной киносъёмке, отдавался вбивающим грохотом в голове и гулкими ударами сердца.

Подошёл вплотную, засунул руки в карманы брюк и безмолвно навис над поднятым к нему неподвижным лицом. Оба вымученно, застывшими глазами в упор смотрели друг на друга.

Пока человек, который стоял рядом не окликнул:

— Алё, Давид, мы так и будем молча стоять?

Тот вздрогнул, оглянулся и вспомнил, зачем пришёл.

Наконец заметил успевшую обиженно надуться от его невнимания Татьяну, наскоро поприветствовал бывшую приятельницу.

И желчно обратился к оцепеневшей Лере:

— Какие люди нас удостоили честью… Надеюсь, тебя не насильно сюда тащили?

Лера отрицательно помотала головой, проглотила ком в горле и хрипло выдавила:

— Я сама захотела прийти…

Губы и подбородок задрожали, она часто заморгала, усилием воли соорудила жалкую улыбку.

Облегчение и эйфория от встречи, как это случалось раньше, не наступали.

Словно иссяк живительный канал, соединявший их прежде. Не было потока поддержки и спокойствия, энергетика Давида не обняла и не укрыла девушку от окружающего мира.

Напряжение и обида перерезали связующие ниточки, которыми срослись их души. Сердце не желало открываться.

Лера ощутила себя несчастной и одинокой.

Не сразу обратила внимание, что он не один.

Рядом стояли старый знакомый Сергей и высокий незнакомый мужчина в очках. Оба красноречиво переглядывались, лукаво и терпеливо наблюдали за ними.

Устав ждать, пока расцепятся их взгляды, выразительно покашляли:

— Кхе-кхе… Нам обещали показать икону. Отойдём в сторонку, чтобы хорошо посмотреть на неё?

Упс-сс… Какой конфуз… А икону-то Таня не взяла!

Выражение лиц спутников Давида стало непередаваемым. Они, вытаращив глаза, иронично смотрели друг на друга, на девушек, многозначительно покачали головами и громко расхохотались.

— Понятно. Ну, что ж… Расходимся? — предложил ухмыляющийся Сергей.

Таня вспотела, покрылась красными пятнами, вспомнила, что очень торопится и срочно должна бежать. Растаяла в толпе.

Сергей с кривой усмешкой ещё раз окинул взглядом застывших Леру и Давида, пробурчал что-то невнятное себе под нос и тоже исчез.

А второй мужчина остался.

Давиду было некомфортно. Он растерянно перебегал глазами с Леры на оставшегося с ними приятеля, вздыхал, хмурился и соображал, что им делать в этом составе?

Предложил:

— У меня есть ключи от квартиры Зураба, его сейчас нет в Москве. Поехали туда? Посидим… Лера, как ты — не против?

Наверное, самым правильным было тоже уйти. Вслед за Мишкиной. Ненормальная ситуация. Зачем втроём ехать на квартиру? Идеальным было бы погулять и поговорить вдвоём с Давидом.

Но как быть с его попутчиком? Тот не собирался уходить, оживлённо болтал о чём-то своём, упорно вовлекал в разговор Маркова, не замечал их настроения и обращённых друг на друга напряжённых взглядов.

Уйти? Ноги не шли, взгляд не отрывался. Она ещё не насмотрелась, не наслушалась, не почувствовала тепло и запах.

Не видела четыре месяца, собиралась три дня, чуть не падала от волнения в обморок… Дождалась… И вот… Катастрофа.

После вечности разлуки ничтожные пятнадцать минут побыть рядом — и всё?! Это не насытило, это смехотворно мало.

Лера кивнула — поеду с вами. Давид будто бы удивился. Уточнил:

— Вижу по лицу — тебе не нравится это предложение, едешь без желания. Настроение такое, будто я тебя за шкирку тащу.

Слегка оживился и посветлел, когда она повторно подтвердила готовность ехать на квартиру Зураба.

Добирались на метро.

Давид встал рядом, взял за руку. Пристально наблюдал за ней, пытался разговорить, вызвать улыбку. Нервно поглядывал на попутчика, ощущал неловкость перед ним за угрюмое выражение на физиономии девушки.