— Я курица!

— Мда, жар-птица из тебя тоже ущербная, — пробормотал дракон, подтолкнув меня когтем под попу. — Хвоста волшебного нет.

— Это правда я?! — хотелось плакать и просто орать от шока, но в этом теле не получалось.

— Правда. Видимо, ты права про болезнь. Надо будет уточнить у мага. Но всё же замечательно!

— Да? — с сомнением посмотрела в довольные глаза дракона.

— Конечно! Теперь мы сможем долететь до города. Но и это не всё.

— И что ещё?

— Такой ты мне нравишься больше! Ты только посмотри, какие коготки, крылья, клюв выдаёт породу. А пёрышки, — он почесал меня под подбородком. Забывшись, я прикрыла глаза от удовольствия, но тут же чертыхнулась и отпрянула. — Ты просто красавица! — заключил он. — Оставайся такой.

Плюхнувшись на траву, я приоткрыла в недоумении… клюв.

— И точно извращенец!

/Радагаст/

— Почему сразу извращенец? — вспылил я.

Как же с ней сложно! Комфорт обеспечь, очевидное докажи, ещё и молчи, когда она через фразу язвит. А мне, значит, нельзя?

— Ты находишь привлекательной курицу! — всплеснула она крыльями.

Марина действительно выглядела истощённой. Худенькая настолько, что, кажется, снесёт слабым порывом ветра. Перышки мягкие, пушистые, как у птенчиков. Ни хохолка, ни яркого хвоста, которые часто изображают на картинах, не наблюдалось. Но всё равно она к себе слишком строга. Не курица, очень милая птица. Зато вон какие когти острые, и ноги сильные, размах крыльев шикарный, осанка королевская, клюв хищный, ещё и золотом поблёскивает. Теперь я бы предпочёл держаться от неё подальше, если разозлится. Такой может и чешую пробить. Волшебная же. А глаза! Большие, сияющие. Так что очень даже симпатичная хищница. Научить охотиться, и она ещё нас обоих прокормит. Красота же! А она… извращенец.

— Жар-птицу, — не согласился я. — Ты красивая. И этот облик практичный. Смотри, ты меньше, значит, и есть будешь не так много.

— Ты пока меня вообще ничем не кормишь, кроме лягушек.

— Жаб, — напомнил я.

— Ещё водишь по сомнительным заведениям, где меня пытаются ощипать.

— В округе больше и нет никого разумного кроме гоблинов, — хмыкнул я. — Но ведь тебя накормили. Главное, результат. А ты вечно недовольна.

— Я не недовольна, — она начала расхаживать вдоль берега, смешно подёргивая коротким хвостом. — Я в бешенстве из-за свалившихся на мою голову неприятностей. И их становится только больше. Теперь выяснилось, что я ку… жар-птица. Доказывай теперь всем, что у меня нет волшебного хвоста.

— Думаю, это временно, отрастёт. Но лучше посоветуемся с магом.

— А если и маг захочет мой хвост?

— Такой вариант возможен, — согласился я, почесав подбородок. — Но и выбора нет. Сам я страну не отыщу.

— Нельзя просто найти карту? — замерев у густой травы, она насторожилась и резко рванула вперёд. А через секунду выскочила уже с мышкой в клюве. — Фу! Что это было?! — воскликнула в шоке, отбрасывая от себя перепуганную полёвку.

— Инстинкты, — губы расплылись в улыбке от умиления.

Хищница. Просто красотка! Марина считает кожаный облик более симпатичным, но почему-то извращенец я.

— Ужасные инстинкты, я только что…

— Охотилась. И удачно, — я продолжал улыбаться.

В таком варианте истинная мне нравится. Правда, так мы точно несовместимы. А жаль.

— Это ненормально, — пробормотала она, нервно вздыбив перья. — Так… о чём мы говорили? О карте! Нельзя просто посмотреть по карте?

— Можно, но к стране не подойти. Колдовство путает тропинки, ветер сбивает с курса, нужен поисковый артефакт.

— Плохо, — выдала она. — Ладно, полетели к городу. Чего время терять? Хочу быстрее вернуть прошлый облик.

— Тебе так очень даже хорошо, — предпринял я попытку уговорить свою хищницу, но она теперь агрессивно взъерошила перья.

Глаза опасно блеснули. Стало не по себе. Заклюёт ведь.

— Ладно, полетели. Сама полетишь?

— Я же высоты боюсь, не помнишь что ли?

— Всё забываю, что ты ущербная, — закатил я глаза, и потом был вынужден убегать.

Марина налетела на мой нос. Острые когти впились в чешую, а клюв больно налетел на лоб. Кое-как отмахнувшись, я рванул прочь, потирая ушибленное место. А она попыталась ещё и на мой зад напасть. Хищница!

— Хватит, хватит! — попытался я её успокоить, нарезая круги по поляне. — Больно же!

— Ты бронированный, дай сбросить пар!

— А у тебя клюв волшебный! Больно!

— Да? — она остановилась, даже пёрышки пригладились. — Тогда больше не зли меня.

— Попрошу о том же, — я вернулся к ней и подставил лапу.

Она легко в неё впорхнула, крепко вцепившись когтями. Во вторую лапу я подхватил рюкзак, пихнув в него скромные подарки гоблинов.

— Лети, — повелительно кивнула она головой.

Мысленно попросив у неба даровать мне побольше моральных сил, я взмахнул крыльями, вертикально взмывая вверх. И устремился к горам, быстро набирая высоту. А про себя гадал, насколько высоко могут летать жар-птицы.

— И вправду, не холодно, — раздался снизу смех Марины. Хоть повеселела. — Совсем не холодо-о-а-а! А!

Чертыхнувшись я извернулся, но лапа была пуста. Даже на всякий случай проверил вторую. Только рюкзак. Я что, потерял свою истинную птичку?!

— Марина?! — заревел я, завертевшись в воздухе.