– К завтрашнему вечеру, подготовь все, что удалось узнать о девушке.

– Будет сделано.
– Тяжелая аура надавила на плечи Сабира и мужчина склонился ниже. Солидный живот больно уперся в пряжку ремня. – Привести для вас Серри?

– Свободен.

Испытывать терпения своего господина кардинал Теней не стал, сделал шаг назад и уже в теневом коридоре выпрямился.

Регина

– Отличная работа. – Лекарь провел холодными пальцами по лопатке.
– Болит?

– Нет. Повышенная чувствительность остается. Хуже всего первые сутки. Потом лучше.

С того дня, как я очнулась в больнице, прошла почти неделя. Или около того. Все это время я по чуть-чуть восстанавливала собственное тело. Сантиметр за сантиметром. Магическое лечениение оказалось процессом трудным. Собирать себя по частям, когда знания анатомии сводятся к видосам из ютуба, та еще задача. К счастью, магия была неразрывно связана с телом, и оно оказалось мудрее меня. Лиам называл этот феномен душевной памятью. А я, интуицией.

Все это время Лирад пристально следил за моим состоянием. Помогал поддерживать свежие раны в более или менее приличном виде. Мы даже подружились, если это можно назвать дружбой.

Иногда мужчина пытался помочь мне в освоении магии. Жители Амонна работали со сложными рунами, воздушными писаниями и магическими плетениями. Мне подобные способы не подходили. Руны отказывались работать, плетения разрывались, а в магических писаниях я даже символов разобрать не могла. Все они плавно переходили из одной буквы в другую и виделись одним сплошным набором черточек, палочек и линий.

Мое владение магическим эфиром базировалось на мыслеобразах. Если Лирад разогревал чай, накладывая на чашку простейшую огненную руну, то я представляла, как красные нити эфира трутся о стенки посуды, доводя жидкость до нужной температуры. Или прыгают прямо в чай, если нужно было поднять температуру напитка мгновенно.

– Это нормально. – Задумчиво произнес Лирад, возвращая меня в реальность. – Лицо пока не трогай. Губернатор слишком активно интересуется.

– Цветы от него?

Цветы на столе появлялись каждое утро. Если бы не старания Халли, комната уже давно могла превратиться в оранжерею. А так, волк нещадно уничтожал растения, а потом довольный результатом, укладывался прямо ко мне на колени. Ох, если бы кто-то мне сказал, что у меня появиться ручной монстр….

– Да, переворачивайся. Хочу еще твои стопы посмотреть. Ходить пробовала?

– С трудом. Как будто никогда этого не делала.

– Это из-за восстановленных связок. Все разработается. Нужно время и тренировки. От завтрака до обеда запрещу к тебе заходить.

– Спасибо.

– Я ничего не сделал. Покажешь технику восстановления?

– Конечно. Это почти не сложно.

Лирад тихонько засмеялся. Он вообще все делал тихонько: ходил, лечил, одевался. Даже ругался он тихо и почти без эмоций. И очень редко. Ну, если дело не касалось Ияда. Хороший магический резерв мог позволить барону стать отменным лекарем. Но ученика манила кулинария. Он категорически не желал сращивать чужие кости, лечить сопли и устранять последствия незащищенного секса. Кстати, в городе, где основу населения составляли военные, жалобы на амурные недуги пользовались завидной популярностью.

Лирад всеми правдами и неправдами пытался привлечь Колобка к врачеванию. Тот отчаянно сопротивлялся. Даже заручился поддержкой больничного повара, взамен на рецепт таинственной хляпы с рулей. И я попала между этих двух огней. Сначала жаловался Ияд, потом приходил Лирад. Второй, конечно, старался сдерживаться. Но периодически его прорывало на откровения. И тогда я не выдержала, предложив применить талант барона в комнате с зельями. Тоже своеобразная кулинария.

Сначала, оба мужчины сомневались в разумности этой идеи. Но потом, согласились на эксперимент. В детали договора меня не посвятили. Зато между учителем и учеником наступило перемирие.

– Я пойду. А ты попробуй поспать. – Лирад осторожно вернул мне на ноги меховые носки. – Вечером принесу новую одежду.

– Спасибо.

Мужчина кивнул и вышел, оставив меня наедине с волком. Еще минут двадцать после его ухода пыталась ходить по комнате. Именно пыталась. Часть пути пришлось пройти, опираясь на холку халли. За эту неделю зверь стал почти родным.

– Ладно, - проворчала, когда совсем выбилась из сил, - помоги вернуться в постель.

Халли терпеливо пошагал вперед. А я еще раз поблагодарила то ли небеса, то ли Фирса за этот подарок. Залезла под одеяло и почувствовала, как наваливается дрема. Наверное, разумно было провалиться в сон. Вот только, если ночью ко мне приходил Лиам, и мы долго тренировали мои дар, то во время дневного отдыха снились совсем другие сны.

Ко мне приходил мужчина. Я не видела ни его лица, ни фигуры, даже цвет волос определить не могла. Но я его чувствовала. Чувствовала так остро, что становилось страшно. Он подходил близко, очень близко. Так близко, что я чувствовала, как быстро бьется его огромное сердце. Он ничего не говорил. Обхватывал мое лицо руками и нежно целовал: лоб, глаза, нос, подбородок, каждый шрамик, каждый сантиметр чувствительной кожи.

Он молчал, но я знала, что он извиняется. Чувствовала, как тоскует. А иногда…. Иногда казалось, что любит. И глупый мозг плавился как шоколад на солнце. Забывал о благоразумии и миллионе опасностей. Он просил верить, умолял дождаться, а я даже ответить ничего не могла. Потому что не понимала ни где нахожусь, ни что происходит.