Получилось намного резче, чем хотелось. Поэтому я сразу же смягчил тон:

— Спасибо, что спасла меня. Уже который раз.

— Просто не хочу, чтобы дочь осталась без отца.

Я покосился на ее живот.

— Кстати, о дочери...

— Знаю, что ты хочешь сказать. И даже поддерживаю тебя в этом. Стоит подумать о тихом и безопасном месте. Ламий греческий народ отчего-то не любит, так что лучше пусть девочка появится на свет там, где ее не будут поджидать крестьяне с вилами.

Я украдкой выдохнул. До последнего опасался, что она станет упорствовать. Лиа — девушка со своими тараканами и запросто могла выкинуть такой фортель. Но сказал совершенно другое:

— Вообще, я не об этом хотел поговорить. Твой живот... Мне кажется, или он как-то слишком уж округлился?

Это действительно было так. В обычной походной одежде пока еще ничего заметно не было, но, притащив меня в казарму и запершись в выделенных мне покоях, она скинула рубашку, оставшись в одном топе. Так что мне сразу бросился в глаза наметившийся животик.

Ламия посмотрела на меня как-то странно и ответила:

— Иногда мне кажется, что ты с луны свалился, Милан. Мой проклятый род имеет некоторые отличия от обычных людей. Помимо долголетия, целительского дара и потребности в крови. Например, плод в утробе развивается намного быстрее обычного.

Когда ко мне вернулся дар речи, я осторожно поинтересовался:

— Ииии... насколько быстрее?

— Рожу через два месяца.

Хорошо, что в этот момент я сидел. Иначе бы упал на задницу, как пить дать. Новость оказалась едва ли не самой ошеломляющей за все время пребывания в этом гребаном мире. Значит, никаких девяти месяцев у меня нет и вопрос с безопасным рождением ребенка нужно решить срочно. Очень срочно, пока ее брюхо не начало бросаться в глаза.

Решив пока не развивать тему скорой радости родительства, я спросил совершенно другое:

— Ты видела, что сделал жирный? Как ушел? Знаешь, что это такое?

Лиа покачала головой:

— Никогда не видела ничего подобного за свою долгую жизнь. У меня есть догадка, но она слишком уж невероятная. Так что лучше тебе все таки добраться до Феодора и рассказать о случившемся. Что ему вообще было от тебя нужно?

— Он забрал кольцо. Сказал, что преследует какую-то древнюю цель своего народа...

— А что за народ? Ты понял?

— Не знаю. Мужик был чернявый, смуглый, но акцента в голосе я почти не услышал.

Неожиданно в памяти всплыла совсем свежая картинка. Цветастые шатры прямо перед городскими стенами...

— Цыгане!

— Что, прости?

— Мужик этот очень уж похож на цыгана!

— А кто это?

Милан, благодаря твоей памяти я понял, кого именно ты имеешь ввиду. У нас этот народ называют «ромалы». И да, думаю, ты прав. Толстяк действительно может быть из них.

Лиа по-прежнему вопросительно смотрела на меня, так что пришлось объясняться:

— Есть края, где этот народ называют «цыгане». Вы же знаете их как «ромалы».

Девушка нахмурилась:

— Намекаешь, что он из табора, который остановился под стенами Кносса? Их же в город не пускают! Как он мог пробраться внутрь?

— Как показывает мой жизненный опыт, деньги — отличная отмычка, открывающая практически любые засовы. Кажется, мне действительно стоит попасть к Феодору. И чем быстрее, тем лучше.

— Только в этот раз ты один не пойдешь!

Я не стал говорить ей, что неизвестный уже получил то, что хотел. Дольше спорить. Да и зачем наступать на одни и те же грабли дважды, если в моем распоряжении есть тертые жизнью вояки?

Поэтому уже через полчаса я в сопровождении четырех воинов и своих Приближенных поднимался по лестнице, ведущей к парадному входу в дворец Правителя. Стражники, судя по всему, были предупреждены о моем возможном визите, так что без проволочек пустили меня внутрь, а услужливый слуга мигом вырос прямо передо мной.

— Господин, о вашем визите уже докладывают Правителю. Позвольте, я провожу вас в Приемный зал.

Сопровождающие меня воины остались в главном холле, а неприметный слуга повел меня чередой коридоров. Если не считать виллы одного африканского диктатора, то я впервые был в здании, принадлежащем правителю страны, поэтому, особо не скрываясь, глазел по сторонам.

А посмотреть было на что. Окружающая роскошь, на мой вкус, слишком уж бросалась в глаза, но надо признать — тот, кто занимался проект-дизайном дворца (хотя вряд ли здесь знают подобные словечки), вкусом обделен не был. От великолепия золота, серебра, мрамора и редких пород дерева захватывало дух. Да и картины с фресками тоже писали мастера своего дела. Так что я сам не понял, когда слуга остановился перед высокими дверями и теперь терпеливо ждал, пока я перестану корчить из себя туриста и соблаговолю обратить на него внимание.