Войдя в помещение склада, никого не обнаружили. Здесь пространство также было искривлено и помято — удивляюсь, как ещё телепорты работали до сих пор. Марковны не было. Умная бабка — просекла, что пора валить и ушла в закат на чем они там спасаются, капсулы или шаттлы.

— Её нет…

— Давай сами, деваться некуда. У тебя есть доступы к терминалу? — произносил я, уже вставая в углубления для ног на той самой платформе, где меня хулиганы зрения лишали.

Девушка кивнула и подключилась, объяснять ей ничего не надо было — видно было, что разбирается, сама всё сделала и без Степаниды нашей. Ко мне подлетел такой же дроид, как в прошлый раз (а может, тот самый), я вздохнул и замер. Меня опять обвили тентакли и два тонких игловидных отростка уже знакомо впились в оба глаза. Третий подавал им горошинки.

— Давай всё по оружию, даже если у меня сейчас нет к ним доступа. Деваться некуда, будем как есть осваивать. «Запас карман не тянет». Также лётные навыки и знания, и нейромод с правами доступа уровня вашего командора.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть полномочия? — она реально удивилась.

— Голубоглазка ты моя, ну неужели я, видя с какой лёгкостью ты вхожа в каюту командора и в тёплом контакте с Марковной, не додумаюсь, что ты не нашла способ добыть все коды и пароли доступа наивысшего уровня, имеющегося здесь, на Станции, да и, скорее всего, на флоте по данной операции приструнения нарушителей? Цвет волос тебя не сильно замаскировал, — усмехнулся я, не шевелясь в зафиксировавших меня тентаклях-манипуляторах. — Грузи меня, детка, всем, что найдешь. Что сейчас не переварю — потом освоится. Либо мы помрём, либо повезёт и долетим до планеты, где любые навыки будут ох как нужны. Если есть база по Станции и по Дэгару — давай и её.

Инга проглотила возражения и принялась вводить команды дроиду на загрузку нейромодов.

— Медицину тоже грузить?

— Нет, если это всё, то осталось, — я уже чувствовал, что глаза поплыли, хотя и давалось намного легче, чем в первый раз — как быстро я адаптируюсь, — глаза мне нужны здесь и сейчас, без вариантов.

Толковая девочка, сразу поняла. Ведь ей и правда нас с Морганом не вывезти обоих, если он — бесчувственное тело, а я слепой.

Потому мы быстро поменялись местами, и я, под её чутким руководством просто нажимал на нужные изображения иконок на пульте, и дроид уже ей в глаза внедрил нейромоды мед. знаний и навыков.

В тот раз с загрузкой мы не торопились, но сейчас время и так поджимало, потому управились быстро.

Ей тоже загрузили базу Дэгара, пригодится. Был бы Морган в сознании — и ему бы тоже всего напихали, по самое не балуй. Но держать эту тушу с открытыми глазами было невозможно, и манипуляторы тут не в счет. Мы понадеялись, что зам командора по флоту явно не новичок с доступными нам нейромодами, потому оставили как есть и понеслись к телепорту.

А вот тут уже не повезло. В момент, когда мы стали на платформу переброски, Станция опять затряслась, пол затрясся ходуном, а переборки волнами пошли. Сифонить сквозняк стал с устрашающей силой. Да что там снаружи происходит-то? Повстанцы бомбардируют, что ли? Станция доживает последние часы, если не минуты, что и подтвердила Инга:

— Разгерметизация приобретает катастрофические размеры!

И не повезло нам именно с телепортом. Он перестал работать. Мы, держа Моргана с обеих сторон подмышки, посмотрели друг на друга.

— Ну что, Ингочка, моё везение закончилось? Пора на тот свет?

С потолка холла стала сыпаться обшивка. Такого отчаяния в глазах девушек я никогда не видел. Она боялась. Ну нет, девчулина, мы ещё поборемся.

— Если спасу нас — выйдешь за меня замуж?

Глаза её расширились и она приоткрыла свой ротик, собираясь высказать мне всё, что думает об идиоте, задающем такие вопросы, когда мы на волосок от смерти. Ура, пришла в себя.

— Ладно, ответишь, как выживем. Сколько до посадочных платформ? Где они? Есть пеший путь?

— Да, там! — она сразу потянула меня в сторону, куда указала кивком головы.

И мы устремились туда со всей доступной нам скоростью, так и волоча на плечах несчастного Моргана. Надоел он мне уже как-то, приуныл я, уже приуставший от бесконечного забега с препятствиями. И стал я задумываться, а так ли уж он нам нужен? Тем более, общий язык мы не нашли, и есть все шансы продолжить выяснять отношения уже там, на планете. Ну, если он очухается, конечно. Нужные нейромоды в меня загружены — разберусь как-нибудь, если они приживутся. А если нет — «жить захочем, не так раскорячимся».

Пока бежали, Инга вслух радовалась, что наш склад был (удивительно, правда?) прямо рядом с грузовым терминалом, а грузовой терминал не стали конструировать в противоположном конце от планового (регулярного) полётного, что для персонала и боевых вылетов. Система пристыковки одна и та же, так зачем разбрасываться местом и функционалом в космическом пространстве?

В огромном ангаре, абсолютно пустом и гулком, не было ни одной живой души, как и вообще какой-либо летательной техники. Как это громадное помещение не покорёжило, как остальные пространства, и почему именно здесь не было ни одной пробоины, в голове не укладывалось. Думать об этом я решил потом, когда успешно «придэгаримся» и нажрёмся от души.

Нет, везуха ещё со мной: ни больше, ни меньше, на стыковке стоял один, последний (!) флаер, или шаттл, я всё равно в них не разбираюсь (надеюсь, это не надолго).

Мы, естественно, сразу же Моргана назад сгрузили, быстренько пристегнулись, и тут Инга мне выдала совершенно в духе всех женщин каждой существующей и не существующей Вселенной. Моей Вселенной, их Вселенной, любой реальности любого мира, судя по всему:

— Мне надо переодеться!

Рука-лицо. И полные недоумения и шока глаза. Мои глаза, мои рука-лицо.