— Уж прости, дружище, но это ты у нас по музыке прёшься. Я с Броней общался в тот период. Она училась играть на гитаре специально для тебя. Вспомни, как ты сам просил её спеть в позапрошлом томе: в “Некромагичке для мажора”.

— И ты, Брут? — печально зыркнул на “номера три” через плечо Дарк.

— И я — Брут, — кивнул тот. — Но я же тебя по-брутски предупреждаю. Ты можешь исходить из ложных предпосылок, брутан.

— Не из ложных. В этом томе…

– “Некромагичка для мажора: Доппельгангер”, — в один голос выдали Гало и Ёлко.

– “Даркен Маллой и Забытая Дева”, — огрызнулся “номер один”. — Так вот, в этом томе, всего несколько глав назад у нас с Броней был сюжетно-важный разговор о важности отсылок, как культурных маркеров. И о том, как эти маркеры, в силу устройства памяти, будят в нас комплексные воспоминания о культурных продуктах. А культурные продукты, в свою очередь…

Аналитик не постеснялась перебить начальника.

— Как ты сам говоришь: короче, Склифосовский. Если это было пару глав назад, не будем повторяться.

— Эй! — возмутился Джакопо. — Меня в той сцене не было: я хочу послушать!

Дарк отмахнулся.

— Короче, мы будем петь песню.

Ёлко раздосадованно хлопнула ладонями по рулю.

— Замечательно! Теперь мы — мюзикл!

“Номер один” скользнул от носа к лобовому стеклу, опустился перед ним на корточки и посмотрел прямо в глаза девушке.

— Всегда им были. Ты лучше скажи: государственная пропагандистская машина по-любому уже запустила пачку сюжетов, выставляющих эти события, как нечто классное и крутое. Как великую победу. Есть что-нибудь, связанное с Лешей?

Ёлко на несколько секунд задумалась. А затем её губы начали медленно расплываться в широкой азартной улыбке.

— Знаешь… а это вполне может сработать… как и предыдущие твои безумные планы.

— А когда было иначе?

— Мне перечислить всё?

— Я лажаю только за кадром. Между частями. Ну или чтобы казаться живым человеком, а не Марти Сьюшкой. Но в целом я же всегда побеждаю.

— Это не так работает…

— Да? Да? Да? Да?

— Дарк…

— Кто тут самый крутой парень во всей Богемии?

Ёла вздохнула, а затем резко крутанула руль и подбавила газку, из-за чего молодому человеку пришлось схватиться за верхний край лобового стекла, чтобы не упасть.

— Поехали лучше делом займёмся. Надо забрать видеоматериалы. А вы, пан Строцци, раз уж хотите нам помочь, соберите экранированный от агрессивной магической среды проигрыватель с качественным изображением и звуком. А лучше не один. Слышала я, вам подобное под силу…

— Обижаете, сеньорита…

— Даже не начинала.

3.

Комната едва-едва справлялась с тем, чтобы сдерживать напор беснующейся Лешей.

Понятное дело, что никто никогда всерьёз не рассчитывал, что бронированные стены и слои димагетика смогут стать серьёзными препятствием, пожелай богиня вырваться. Идея этого помещения всегда была в другом: дать Броне возможность подспустить пар безопасно для окружающих. Плюс, так уж получилось, что когда она находится в этой комнате, то и её влияние на погоду резко падает.

Прекрасно иметь место, где можно не сдерживать себя. Вдоволь покричать, побить кулаками о что-нибудь твёрдое. Вот только проблема в том, что эта коробка с многослойной защитой даже с этой задачей не справлялась толком. Лешей всё равно приходилось ограничивать себя.

Но хуже всего то, что девушка не видела конца и края этой бездне отчаяния. Она не могла выкричать боль, не могла выплакать жалость, ей не удавалось выбеситься. Наверное уже часы прошли с тех пор, как дверь захлопнулась и скрипнули замки, а Броне так и не стало лучше.

Ничуть.

Она всё ещё хотела даже не сдохнуть, а вообще стереть себя из ткани мироздания, никогда не существовать.

Девушка уже пробовала напитать своё тело успокаивающими контурами, да только это не помогало. Такое количество заклинаний-транквилизаторов не просто успокаивает, оно погружает человека в сон столь глубокий, что его впору было бы назвать небытийным. Вот только нейромедиаторы были не властны над божеством. Её эмоции и чувства произрастали скорей из взаимодействия сотен душ. Тело тут являлось второстепенным. Оно стало буквально аватарой. В конце концов, если персонаж в игре напивается, не становится же пьяным игрок. Так почему должна успокоиться Лешая, если её смертная оболочка обожрётся колдовских антидепрессантов?