Стукнув по рычагам Старпом, довольно усмехаясь, нашел в справочнике номер такси.

— Добрый день, мисс. Я хочу заказать кэб. К пагкаузу мистера Кирби на Карго-стрит. Как можно скорее. Спасибо. И вам всего хорошего…

Выйдя из кэба возле отеля, Старпом дождался, пока тот уедет, пересек площадь, вошел в здание театра и подошел к кассе.

— Сожалею, сэр, но представление уже началось, — развел руками кассир.

— Мне просто надо позвонить. У вас тут есть телефон?

— Да. В фойе с правой стороны.

— Можете разменять мне деньги?

— Разумеется.

Закинув в аппарат монетку и прикинув, что дал достаточно времени, чтобы ситуация «настоялась», Старпом набрал номер хозяина отеля.

— Аллоу… Милейший, дайте мне мистера Линдона. Я понимаю… Скажите, что его беспокоят из министерства, — на этот раз его голос был надменным и вальяжным, — Аллоу, мистер Линдон? Понимаю, что отрываю вас от гостей, но возникла неприятная ситуация, которая требует немедленного решения. В прессу просочились слухи о эмиссаре Доминса… Вы уже в курсе? Вам звонят журналисты? Я знаю, что в вашем отеле его нет. Но так считает пресса. Нет — это не выход. Так вы только подтвердите этот вздор. Любые опровержения они принимают за подтверждение своих догадок.

Давайте успокоимся — сейчас главное, чтобы улегся шум. Эмиссар прибыл инкогнито, дабы найти подрядчиков для крупного заказа. Это поможет нам загрузить наши верфи, но огласка, как вы понимаете, нежелательна. Предупредите управляющего, что скоро к ним приедет мой человек. Скажет, что от Джона Доу. Да — того самого. Ха-ха. Поселите его в какой-нибудь люкс, пусть отвлечет на себя внимание прессы. Он похож на доминца, знает язык — журналистам этого хватит. Будет гулять по городу, закажет себе костюм, билеты в театр… К тому времени, как в газетах поймут, что их водят за нос, мы уже уладим все дела. Что говорить журналистам? Ничего. Ни журналистам, ни кому бы то ни было еще. Вам нечего опровергать, вам нечего объяснять. Чем более дикие догадки они будут строить, тем глупее будут выглядеть в конце. Когда все закончится, я свяжусь с вами и мы решим вопрос с оплатой. Спасибо за понимание, мистер Линдон. Я вам буду очень обязан.

Довольно ухмыляясь, Старпом щелкнул по рычагам отбоя, подхватил свой дорожный чемодан и вернулся к кассиру.

— Скажите, любезнейший, меня попросили узнать, есть ли у вас билеты на Милину Гранди? Меня интересует ложа.

— К сожалению, сэр, все билеты раскупаются за несколько месяцев. Тем более в ложу. Это же, все таки, Милина Гранди!

— Понимаю, — Старпом выложил на край окошка крупную купюру придерживая её рукой и подмигнул, — Скажите… А где госпожа Милина остановилась? Случайно не в отеле напротив?

— Не знаю, сэр… — ловко слизнув купюру, кассир выразительно кивнул, — И в любом случае нам категорически нельзя про это говорить.

— Жаль… Очень жаль…

— Да, сэр. Извините, что ничем не смог вам помочь.

На дорогу вышли двое. Руки их были пусты, однако внимательные взгляды, которые шарили по одинокому паломнику, были полны хищного любопытства. Еще двое выбрались позади, отрезая путь к бегству.

— Куда держишь путь?

— К монастырю… — паломник взмахом руки указал в сторону видневшихся вдалеке гор.

— Тебя там ждут?

— Там рады всем, кто идет Его дорогой.

— Понимаю… — самый крупный из четверки подошел и начал бесцеремонно охлопывать одежду путника, потом сорвал с его плеча сумку, — Какой грех желаешь замолить?

— В этом нет секрета — я убивал людей. Хочется думать, что плохих. Но все равно — это не те деяния, с которыми я бы хотел жить дальше.

— Солдат? — здоровяк обернулся на своих приятелей которые подались назад, — Чего вы пересрались? Он безоружен!

— Мне доводилось встречать одну женщину и она сказала: «Смерть сеют люди. Оружие — всего лишь, инструмент».

— Умная баба у тебя была, солдатик… А что до грехов твоих — то к монастырю топать далеко. Можешь не дойти. А жить с этим всем, говоришь, не можешь.

Оскалившись, он сунул руку за пазуху, но это был, всего лишь, отвлекающий маневр, так как, пока он говорил, двое, стоявших за спиной паломника, уже достали ножи и подошли почти вплотную.

— Ну так мы тебе поможем слегка…

Путник, впервые оторвав взор от дороги, посмотрел ему в глаза холодным спокойным взглядом, а потом его плащ взметнулся вверх, словно крыло взлетающей птицы хлестнув здоровяка по лицу. Тот отшатнулся и забарахтался, пытаясь выбраться из захлестнувшей голову ткани. Паломник же отскочил назад и вправо, ныряя под удар ножа, подбил одному из подобравшихся со спины ногу, перехватив предплечье, с хрустом вывернул его в неестественное положение, вырвал нож и, левой рукой обратным хватом, всадил его прямо в грудь второму, кинувшемуся помогать орущему благим матом сообщнику. Потом подхватил уже его нож выпавший из ослабевших пальцев и метнул, но не в здоровяка, как раз освободившегося от плаща, а в последнего из четверки, который не просто так все это время стоял чуть вдалеке.

Бросок, несмотря на очевидный риск для паломника кидавшего не особо удобный для этого нож в достаточно далеко стоявшую цель, оказался удачным и четвертый, выронив выхваченный револьвер, схватился руками за рукоятку торчавшую прямо посредине груди и повалился на бок. Здоровяк обернулся, проследив за падением тела и, наконец, извлек свой нож.

— А ты хорош… Солдатик… Но не лучше меня…

— Ты ошибся… Я не солдат. Я — Валент. Ординатор ордена Чистых…

— Тогда где твой меч, ординатор?