– Знаю, спасибо тебе Мари.

– Ответь, коли знаешь! – она повысила голос, напротив, поднимаясь со стула и шагая к выходу. Мария не сомневалась, что в числе своих преимуществ перед иными претендентами её помощник назовёт отличное знание русского языка, академическое образование по трансплантологии, практический опыт работы в области биокибернетики. Её не удивило бы, если сидящий перед ней сотрудник в числе прочих весомых причин, повлиявших на результат отбора, обозначил способность пения с быстрым переключением голосовых регистров, как это умеет делать Рольф, чередуя грудные и фальцетные звуки, радуя Марию в редкие минуты отдыха своим талантом.

– Потому, что так звали твою собаку, – он поднял на неё свои глаза. «Боже мой, её невозмутимый Рольф готов заплакать?»

– Что?! Что ты сказал? – Мария опешила, не ожидая подобного ответа. – Откуда ты это знаешь?

– Я посмотрел видеозаписи, которые ты часто пересматриваешь. Файл был на рабочем столе в общем доступе. Мне кажется, что я не совершил ничего предосудительного. Ты сердишься на меня, Мари?

– Что ты такое говоришь, Рольф? Как я могу сердиться на своего самого близкого друга и помощника, ведь ты за всё время нашей дружбы и сотрудничества ни единожды не подвёл меня, – она присела к нему на софу и обняла за плечи. – Ты прав, я отдала тебе предпочтение при всех равных, потому что ваши имена совпадали. Надеюсь, что это тебя не обижает?

– Нет, – он погладил её по волосам, – отодвинься от меня, пожалуйста. Или ты думаешь, что тирольцы не мужчины?

– Рольф, настоящие учёные мужи не отвлекаются на такие мелочи, как флирт или секс. Если у тебя возникают напряжения, ты можешь пойти и снять их в известное заведение через два квартала от места, где мы живём, – Мария не отодвинулась, а ещё сильнее прижалась к помощнику.

– Ты меня неправильно поняла, – попытался оправдаться Рольф. – Просто твои волосы пахнут приятно, мне пришлось перенюхать все пузырьки с шампунем, но такой запах не обнаружился. Я лучше сам отодвинусь от тебя, а то у меня кружится голова.

– У нас действительно была собака, которую звали Рольф. Родители купили её для меня на день рождения, но быть вместе мы могли всего лишь два года. Потом я уехала учиться и навещала пса только тогда, когда приезжала домой на короткое время. Отец рассказывал, что за день до приезда Рольф усаживался на крыльцо и ждал меня. Как он это чувствовал, никто не понимал. Собака прожила вместе с нами долгие семнадцать лет. Два года назад мы похоронили его в дальнем углу сада под старой яблоней. Папа соорудил там скамейку со столиком, иногда я приезжала в гости, и мы шли проведать нашего Рольфа, подолгу вспоминая забавные эпизоды из нашей дружбы.

Когда проекту потребовалось практическое подтверждение, именно мозг моего любимого пса послужил верой и правдой науке, разбив доводы оппонентов и скептиков в пух и прах. Отец всегда поддерживал меня во всех устремлениях, не подавая виду, что ему это может не нравиться. Две недели длился эксперимент, две недели сотрудники смотрели на окружающий мир глазами Рольфа. Мы посылали его мозгу самые разные импульсы, наблюдая за восприятием внешних раздражителей. Собака до последнего дня безупречно и верно исполняла свою последнюю службу. В нашем институте установлен памятный знак в честь её вклада в мировую науку, который уже сейчас имеет широкое практическое применение.

А знаешь ли ты, Рольф, что монохромная картинка, складывающаяся из нервных импульсов мозга, прерывается на доли секунды изображением из памяти собаки. Это напоминает сублиминальный эффект 25 кадра. Иногда на нём появлялась и я, но чаще всего отец, именно он провёл с ним последние годы жизни.

Так что, мой друг, выбор был предопределён, даже если бы ты не умел петь йодль и печь вкусные штрудели, – Мария поднялась и вернулась за компьютер. – Собирайся, Рольф. Я всё решила, это мой грех, мне за него и отвечать. Я – Козерог, если что-то задумала, рога сломаю, но стену разрушу.

– Козерог – это наши альпийские косули? Никогда не слышал о таких животных.

– Твои косули – девочки по сравнению с моим знаком.

– Тогда кони? Ты похожа на белогривого хафлингера, – лицо Рольфа расплылось в широченной улыбке. Помощник казался довольным собой, подыскав подходящее для Марии сравнение.

– Приедешь в Москву и скажешь об этом первой встречной красотке. Уверена, что огребёшь знатную оплеуху, – грустно пошутила она, просматривая расписание рейсов на Москву. – Запомни, дружок, в России сравнивать девушку с лошадью с некоторых пор означает обидеть её. И хватит болтать, через два часа тебе надо быть в аэропорту.

Мария держалась до последнего, но лишь только за Рольфом закрылась дверь, она дала волю чувствам, катаясь по ковру и тихо воя от неизбывного чувства расставания и потери. Белый квадрат окна огромным кубом переваливался над ней, что казалось, ещё немного и он рухнет, вминая в пол и унося вниз сквозь плиты перекрытия все окружающие предметы, оставляя на месте её измученное горем тело. Мария молила забрать её туда, в разверзнувшуюся пропасть, от близости которой кружилась голова, но островок тверди с лежащим на нём беспомощным невесомым телом был незыблем и несокрушим.