Само собой, против я не был:

— Мамина фамилия подойдет? — Повернулся к маме: — Ткачёв Сергей Владимирович, звучит?

Ну не любит массовый советский житель КГБ. Не любит и побаивается, а какой будет первая ассоциации при фамилии Андропов?

— Фамилия у вас, Наталья Николаевна, замечательная, классово-правильная! — Одобрил Полевой.

— Ты правда не против? — Тихонько спросила меня мама.

Видимо, старому Сереже быть Андроповым очень нравилось.

— Я бы вообще фамилию на твою поменял, целиком! — Кивнул я: — Надоело в «однофамильцах» ходить! — Повернувшись к улыбнувшемуся на «однофамильца» Полевому, поблагодарил: — Спасибо за очень хорошую идею, Борис Николаевич.

— Мне в свое время тоже дали псевдоним! — Поделился он: — Так что теперь эстафета передается тебе! — Подмигнул и обрадовал нас: — Больше никаких сложностей нет. Теперь давайте о гонораре! — Улыбнулся маме: — Гонорар выплачивается за авторский лист. В твоей повести, Сережа, их ровно шесть! Ты что, считал?

— Просто повезло! — Покачал я головой и задал подтверждающий отмазку вопрос: — А авторский лист — это сколько обычных книжных?

— По-разному, — Пояснил главред: — Авторский лист — это сорок тысяч печатных знаков, включая запятые, точки и все остальное.

— Понял, спасибо, Борис Николаевич.

— Так вот — так как Сережа не является членом Союза Писателей, выплатить ему больше двухсот пятидесяти рублей за авторский лист мы не сможем, — С явным сожалением «расстроил» нас Полевой.

— Я бы пошутил, что надо бы добавить, но больше всего на свете я сейчас боюсь проснуться!

— Спасибо вам огромное, Борис Николаевич! — Наконец-то ожила мама и достала из сумочки французский одеколон, купленный у Фила за много денег, протянула главреду: — За то что заметили и дали шанс Сережке!

— Такие писатели нам нужны! — Спокойно принял взятку главред — в СССР вообще никто особо на этот счет не комплексует, от души же люди дарят, почему не взять? — Спасибо! Если у вас нет вопросов, отправляйтесь в приемную к Гале, и она все оформит.

— Спасибо, Борис Николаевич! — В очередной раз поблагодарили мы, пожали классику руку, и пошли подписывать бумаги.

— Сережка, а может я тоже сплю? — Шепнула мне на ухо мама.

— Полторы тысячи рублей! — Не переставала изумляться мама по пути к метро: — Это же считай моя годовая зарплата!

— А это ведь только начало — некоторые и по две тыщи за авторский лист получают!

— Иии! — Протянула мама: — Это ж какие деньжищи-то! — Заподозрив неладное, спросила: — А ты откуда знаешь?

— Не помню, — Привычно пожал плечами я.

— И когда же ты вспомнишь? — Грустно вздохнула мама.

Надоело! Прости, Наташ, сейчас будет немножко больно, но так будет лучше для нас всех.

— Мам… — Остановился и посмотрел в землю.

— Что? — Остановилась и она.

— Я — плохой, да? — Шмыгнул носом: — Ты все время говоришь «вспомни», «вспомнишь». А если нет? Сколько времени прошло — а толку нет! — Поднял на нее напуганный взгляд: — Ничего уже не вернется! И как мне теперь быть, если тебе нужен тот Сережа, а я — совсем другой! И даже если что-то вспомню — останусь таким, как сейчас! — Мамины увлажнившиеся глаза кольнули сердце: — Ты меня выгонишь?

Родительница схватила меня в охапку, и, обильно поливая слезами и поцелуями, долго и трогательно объясняла, какой я дурачок и как она мной гордится. Заткнись ты, совесть — шоковая терапия тоже терапия, если аккуратно, а не в масштабах страны.

— Такой большой, а мамку до слез довел! — Неодобрительно прокомментировал мимо проходивший мужичок интеллигентной наружности.

— А вы за собой следите, уважаемый! — Рявкнула на него мама, взяла меня за руку, и, гордо задрав подбородок и вытирая слезы, повела к метро: — Ну его все к черту, Сережка! Ты меня не слушай — это я так, по привычке! — Слабо улыбнулась: — Фамилию хочешь поменять? Поменяем! «Запорожец»? Будет тебе «Запорожец»! — Подумала и добавила: — Но к лету! На нем в Крым и поедем! Таню с Тоней возьмем!

— Спасибо!

— Да не «спасибай» ты, дурачок! — Взъерошила мне волосы родительница.

— Но лучше все-таки на самолете в Крым! — Оценив перспективу такой-то поездки в скромных условиях "Запорожца", подстраховался я.

В метро развлекал маму анекдотами, и она придумала идею:

— В «Юности» раздел юмористический есть, «Пылесос» — попробуй туда что-нибудь написать.

А я что, я могу — зря что ли столько лет «Аншлаг» и «Кривое Зеркало» смотрел?

— Это хитро, крупное публиковать сложнее, а мелкую жанровую форму-то поди попроще! Вон, к моменту когда в «Литературку» съездим, я еще пару стихов подготовлю — вдруг понравится? А потом раз — фельетончик, два — рассказик, а там уже и в «двушечку» переедем! — Подмигнул маме.