— Взрослые — настоящие дураки! — Грустно сделала из моей речи единственный возможный вывод девушка.

Директор фабрики у нас живет в новеньком девятиэтажном доме. Вошли в подъезд, не нашли ожидаемой консьержки, и на лифте доехали до седьмого этажа, где позвонили в нужную дверь.

Глава семьи открыл лично и почти сразу.

— Здравствуйте! — Сказали все всем, и нас пригласили внутрь.

— Ну, показывай! — Велел тучный, почти пятидесятилетний — Катя поздний ребенок — лысеющий директор фабрики, надев очки в тоненькой импортной оправе.

Прихожая — а больше ничего мы не видели — роскошной не выглядела: шкафчик для обуви, шкаф для одежды, прибитая к стене деревянная вешалка и бледненькие обои в цветочек. Под ногами — потертый ковер. Директор — это все-таки не член политбюро.

Таня передала щенка бережно принявшему животинку Матвею Кузьмичу, тот внимательно подопытного осмотрел и спросил Таню:

— Тоже запачкалась?

— Угу! — Кивнула она, показав перемазанные коричнево-золотистым ладони.

— Кто-то покрасил и продал как чистокровного, — Пояснил он нам: — Краска облезла, новый хозяин расстроился, и… — Развел руками, поставив будущую собаку на ковер.

Тот на дрожащих лапках подошел к директору и принялся ссать ему на тапку.

— Пометил! — Тепло улыбнулся Матвей Кузьмич: — Что ж, придется его у вас купить! — Хлопнул он в ладошки, открыл шкаф и начал в нем рыться: — От сеттера тут больше, чем от дворняги, так что воспитать охотничью собаку у нас из него получится! — Обернувшись, подмигнул нам: — Я охоту страсть как люблю, вот, будет мне помощник!

Воспользовавшись паузой, честная Таня запротестовала:

— Мы же не продавать его пришли, а искать хозяина! Он же ничейный!

— Если ничейного кто-то нашел, он уже не ничейный! — Отмахнулся он и протянул мне десятку: — Бери, ты-то мужчина!

Будучи мужчиной, я взял, хоть и не совсем понимая, где тут связь.

— Спасибо! Потрачу на подарок Кате на восьмое марта! — Пообещал я.

— Хочу коньки! — Раздался радостный голос старосты из-за поворота прихожей.

— Этой шпионке еще и подарки дарить! — Фыркнул директор фабрики, как бы невзначай покосился на часы и предложил: — Чаю с нами попьете?

— Нет, спасибо, надо до дома добраться, пока не стемнело! — Правильно понял я его, Тане дозволили помыть руки в ванной, и мы откланялись.

— А мне ты на восьмое марта тоже подарок будешь дарить? — Не смогла справиться с собой девушка.

— Обязательно! — Уверенно кивнул я: — И не на «собачьи», а на свои! В принципе, эта десятка — тоже общая, так что шиш ей, а не коньки! — Подмигнул: — На прогулки и мороженное оставим!

— И правильно! — Обрадовалась Таня и подсказала: — В кафе сходим!

— Сходим! — Охотно пообещал я.

Ну не хочет она в кафе ходить на мои карманные деньги, стесняется.

Попрощавшись с подружкой у подъезда, отправился домой.

— Вот он как раз пришел! — Обрадованно выдала в трубку мама и протянула ее мне, прошептав: — Полевой!

— Здравствуйте, Борис Николаевич! — Поприветствовал я главреда.

— Добрый вечер! — Поприветствовал он в ответ и с явным сожалением поведал: — Не берут твою сказку нигде. И я пока не возьму.

Потому что Пражская весна и некоторое закручивание гаек с указаниями печатать строго идеологически правильное — «Зори» как раз из таких. К «Мише» по-хорошему тоже не докопаешься, но, видимо, опытные советские функционеры решили подстраховаться.

— Тогда я второй том пока не буду дописывать, — Смиренно согласился я.

— А у тебя второй том есть? — Полюбопытствовал Борис Николаевич.

— Больше половины, но это ерунда, могу отложить в стол и потом вернуться в любой момент, — Заверил я его: — Спасибо, что предупредили, Борис Николаевич.

— Все бы писатели так реагировали, — Грустно вздохнул он: — Ладно, с этим разобрались, давай решим, что делать дальше.

— Могу попробовать сочинить несколько фельетонов про американцев, — Предложил я: — Идеологически верных.

— Фельетон? Ну попробуй, если получится — в «Пылесос» поместим, — Одобрил он.

— А повесть про некондиционного сеттера годится? — Спросил я.

— Почему «некондиционного»? — Удивился он.

— Потому что «Белый Бим — черное ухо»! — Объяснил я: — Мы с одноклассницей сейчас гуляли, нашли брошенного щенка. Вот, придумалось.

— Тааак… — Поощрительно протянул Полевой.

— Сюжет такой… — Выдал ему пересказ средней подробности.

— Отлично! — Прервал он его на второй трети: — Пиши, я возьму! Если успеешь до конца октября — еще в этом году тебя напечатаем!