— Да будет так.

***

Пламя ненависти выжигало душу Куруфинвэ, но запас горючего был ещё слишком велик, чтобы стал заметен и ощутим ущерб.

Огонь полыхал, поглощая умы и сердца, никого не щадя. Маятник судьбы качнулся от созидания к разрушению, и остановить его было не под силу тем, кто хотел мира, а тот, кто мог повлиять на ход событий, предпочёл молча наблюдать в стороне. Пока.

Во что ты впутался, Нолофинвэ?

— Во что ты впутался, Нолофинвэ? — Арафинвэ встретил брата в саду, на берегу пруда с лебедями, где гулял с супругой и делал вид, будто забыл о просьбе отца явиться на совет.

Эарвен сделала недовольное личико, однако всё равно осталась милой. Серебристые волосы тэлерийской женщины, заплетённые в сложную причёску, красиво отливали золотом Лаурелин, лёгкое свободное платье, казавшееся бесформенным, взлетало невесомыми волнами, подчиняясь даже самому незаметному ветру. Понимая, что мужу нужно поговорить с братом наедине, родственница короля Ольвэ улыбнулась супругу и скрылась среди сине-зелёных кустарников с белоснежными пышными цветами.

— Это не я впутался! — выпалил Нолофинвэ, садясь на скамейку у воды. — Это Куруфинвэ впутался. И он, наконец, ответит перед Валар за всё причинённое нам зло!

— Что? Зачем? — третий сын нолдорана ошалело посмотрел на брата.

— По какому праву ты не явился на совет по зову отца? — перешёл в нападение глава Второго Дома. — Ты бросил меня на растерзание этому безумцу!

— Да что случилось? Что тебе сделал Куруфинвэ?

— Он меня убить хотел, — дрожащим голосом произнёс Нолофинвэ, бледнея. — Понимаешь? Этот обезумевший эльф мне угрожал! Пришёл вооружённый, в доспехах и приставил мне к груди меч.

Глаза Арафинвэ расширились.

— Что? Подожди, что ты ему сделал? — выдохнул третий сын Финвэ.

— Я?! Ты меня обвиняешь? — глава Второго Дома Нолдор побагровел от злости. — Я виноват в том, что меня чуть не убили?

Поняв по взгляду младшего брата, что тот именно так и считает, Нолофинвэ сделал глубокий вдох и погладил по голове вышедшего из пруда лебедя, который рассчитывал, конечно, не на ласку, но и от такого внимания не отказался. Мягкие перья красивой птицы приятно ощутились ладонью, взять себя в руки стало проще.

— Я этого так не оставлю, — спокойно произнёс старший из сыновей Индис. — Но что я всё о себе? Брат, скажи, будь так любезен, почему ты не пришёл на совет?

— Потому что я бы оказался один безоружный, среди закованной в сталь толпы, — пожал плечами младший принц, — меня напугал такой расклад сил.

— Никто бы тебя не тронул, — хмыкнул Нолофинвэ.

— Теперь я в этом ещё больше не уверен, знаешь ли.

— Я должен написать Владыкам, пока меня не опередили, — посмотрев страшными глазами в сторону пруда, процедил сквозь зубы второй сын Финвэ.

— И о чём же? Если я не ошибаюсь, совет задумывался как раз для того, чтобы обсудить разногласия без Айнур. Ты хочешь всё-таки их впутать? Или, — Арафинвэ внимательно посмотрел на брата, осуждающе покачал головой, — ты изначально это сделал, да?

— А что мне оставалось?!

— Поступить честно, может быть?

Повисло молчание. Лебедь, поняв, что гладить его больше не будут, кормить не собираются, а говорят слишком громко, спустился обратно в воду, золотившуюся сиянием Древа. Из травы выпорхнула синяя бабочка, следом за ней показались белые и золотые мотыльки, закружились над бирюзовыми, розовыми и белыми цветами.

— Отец одобрит мой поступок, — прищурился Нолофинвэ. — Он тоже устал от выходок Феанаро, но слишком любит его, чтобы что-то предпринять. А я — не люблю.

— Хорошо, — пожал плечами Арафинвэ, — твоё право. Пиши, что Куруфинвэ тебя хотел убить, или о чём ты собирался донести Владыкам? Но на мою помощь не рассчитывай. Я считаю неправильным тревожить Валар по личным поводам.

— Только в этом причина?

— Да.

— Я не верю тебе, — Нолофинвэ встал со скамейки, осмотрелся, словно ища кого-то.

— Твоё право, — третий сын нолдорана тоже поднялся, выжидающе посмотрел на брата. В глазах читалось желание скорее распрощаться.

— Значит, — старший из сынов Индис поднял брови, — на твою помощь мне рассчитывать бессмысленно?

— Не в этом деле.

— Я каждый раз слышу одно и то же, только сказанное разными словами! Почему ты готов бросить меня на растерзание Первому Дому? Почему не поддерживаешь, когда я пытаюсь защищаться?!

— Ты выбрал боевую сталь, — сухо и очень холодно ответил Арафинвэ. — А я — отрёкся от использования подобных вещей. Избравшие оружие средством защиты и достижения цели должны иметь дело с себе подобными и не впутывать тех, кто не принял правила игры. Да, не забудь уточнить в письме, что твоё поведение никак не связано с тем, что ты общаешься с Вала Мелькором. Это ведь не его советы, да? Ты сам решил вынести личный конфликт за пределы семьи?