Шрифт:
***
— Мир — какое небо надо мной!
Мир — какой простор, какой покой!
А день рождается, день новый, молодой,
И радость входит в каждый дом: и в твой, и в мой.
Мы связаны с тобой навек одной судьбой,
Земля моя, земля моя, моя земля!
Мир — какие трели соловьёв,
Мир — какие россыпи цветов!
Раскрыты настежь для любви сердца теперь.
Земля моя, ты с каждым годом всё добрей!
Мы связаны с тобой навек одной судьбой,
Земля моя, земля моя, моя земля!
Бушует сад над головой,
Бушует свадебной красой,
Цвети всегда, моя земля,
Моя любовь, моя весна!
Трое Ваньяр: две девушки и юноша кружились в причудливом танце, к ним то и дело присоединились другие гости короля, и даже Индис повеселела. Казалось, будто движения подобраны так, чтобы ярче демонстрировать одежды эльфов, раскрывая каждый узор, каждый перелив ткани.
— Может быть, я тоже что-нибудь спою? — предложил Макалаурэ, и все взгляды разом обратились сначала на него, а после — на Индис, которая отрицательно покачала головой.
— Прости, моя Мириэль, — вздохнул Финвэ, выпивая далеко не первый бокал.
Вторая королева Нолдор промолчала, но бледность и выражение лица сказали всё лучше любых слов. Тэлери во главе с королём Ольвэ переглянулись, послышались тихие удивлённые речи.
— Для аманэльдар с появлением в Амане Вала Мелькора ничего не изменится, — равнодушно, однако громко произнёс Ингвэ, сияя золотом, словно ещё одна статуя: волосы, венец, мантия, всё слилось в едином прекрасном блеске. — Королём Арды останется Владыка Манвэ Сулимо, каждый Вала продолжит заниматься своим делом, а Мелькор постепенно исправит содеянное им. Исцелит Песней то, что не смогла исцелить слезами Валиэ Ниенна.
***
— И в этот момент, дорогие мои Нолдор, появился Майя Олорин! — с жаром произнёс Макалаурэ. — Он сказал…
***
— Валиэ Ниенна никогда не защищала Мелькора, — вздохнул помощник Плакальщицы, выглядевший скромно и серо на фоне влистательных Ваньяр, однако спорить с ним почему-то не хотелось. — Когда Валар не могли прийти к согласию в чём-либо, госпожа Ниенна вставала на сторону оставшихся в меньшинстве, защищала от несправедливого суждения тех, чьё мнение недальновидно не учли. Но когда судили Мелькора, обрекая на трёхсотлетнее заточение в тюрьме Вала Намо Мандоса, Валиэ Ниенна молчала, ибо ей нечего было сказать в его защиту, хотя лично перед ней вины забывшего разум Айну не имелось.
Ингвэ улыбнулся.
— Мы все поступали неправильно. Раньше. — Слова короля волшебно зазвенели. — До того, как Народ Звёзд пришёл в Валинор, каждый нёс в себе тьму в той или иной мере, кто-то даже был настолько слеп, что выставлял худшее напоказ, словно знамя рода. Но теперь мы стали иными — Валинор, благой священный Аман изменил нас. С Мелькором получится так же.
***
— Потом мы танцевали, — Макалаурэ достал из поясной сумки тонкие трубочки из разных металлов, отличающиеся длиной и весом, подвешенные на нитях на общей перекладине. Осторожно касаясь их тонкой серебряной палочкой, менестрель создал аккомпанимент арфе, и девы не расстроились, что их перестали обнимать — музыка того стоила. — Мы танцевали, но мне хотелось убежать прочь, только я не мог — я ведь играл роль летописца! Мне нельзя было спеть то, что хотелось, и от этого я страдал. Но теперь…
Аккомпанировать Феанорингу стала Нолдиэ, платье которой выглядело и скромным и соблазнительным одновременно, чёрные кудри практически полностью скрывал капюшон. Эльфийка играла на двух флейтах сразу — серебряной и костяной.
— Эй, расплетайте волосы, девы,
Надевайте платья белого льна! — запел Макалаурэ, отрешённо посмотрев на башни дворца вдали. — Эй, менестрели, слагайте напевы,
Да будет чаша вином полна!
Какой-то странный нынче праздник под знамёнами тьмы.
Что ж, далека ли, брат, дорога от Весны до Зимы?
Скажи, приблизились ли к закату Арды все мы?
Добро пожаловать, друзья, простите Вала Войны!
Народа вокруг Макалаурэ стало меньше, зато продолжавшие слушать развеселились, глаза загорелись, начались танцы.
— А принцесса танцует на болоте,
В белом платье, аконит в волосах.
Громче, громче звучат смерти ноты,
Аманэльдар, братья, закрывайте глаза!
Какой-то странный нынче праздник под знамёнами тьмы.
Что ж, далека ли, брат, дорога от Весны до Зимы?
Скажи, приблизились ли к закату Арды все мы?
Добро пожаловать, друзья, простите Вала Войны!
— Наша жизнь не поменяется от появления новых Валар, хоть одного, хоть дюжины, — сквозь расступившуюся толпу вдруг подошла к сыну Нерданель и села рядом, бесцеремонно отодвинув, будто горшок с цветком, Белую Песню. Платье жены Феанаро Куруфинвэ сразу же отвлекло внимание эльфов от музыки. — Зато твой отец способен здесь всё перевернуть с ног на голову. Спой про меня, мой Золотокователь. Иначе зачем тебе талант, коль мать не восславляешь?