Отец ждёт.

— Скажи мне слова Клятвы, — вдруг попросил Макалаурэ, — пока не ушёл.

— Твоего брата уже здесь нет, — недовольно произнесла знахарка. — Ушёл. Эгоист!

Золотая принцесса

Тьма умирающего без необходимого для растений света леса укрыла от посторонних глаз бежавших из родного города Тэлери. Но среди женщин и детей, покинувших свои дома, не было единства: одни не хотели больше возвращаться в Альквалондэ ни под каким предлогом, ведь там всё будет напоминать о пережитой трагедии, поэтому собирались просить помощи у короля Ольвэ, другие и слышать не хотели о том, чтобы уйти навсегда. Но и те и другие разом замолкали, едва из своего шатра появлялась она. Золотая принцесса.

Когда Артанис вынесли из дворца на свежий воздух воины Финдекано, она пришла в себя и сразу же, не дожидаясь новых неожиданностей, оседлала первого попавшегося коня и бросилась обратно в лагерь отца, почти уверенная, что даже если Третий Дом и выступил в путь, то ушёл недалеко.

Но, ещё не успев выехать из города, принцесса увидела спешно покидающих свои дома Тэлери, и поняла, что им нужна помощь.

Обещая тонущим в слезах эльфам Альквалондэ поддержку принца Арафинвэ, Артанис повела их в безопасное место. Успокаивая вдов и матерей, играя с детьми, Артанис чувствовала себя королевой, пусть и крошечного, обезглавленного и раздавленного народа. Удастся ли уговорить их уйти в Средиземье?

Из Гавани то и дело долетали новости, одна другой печальнее. И был лишь один слух, радовавший Тэлери, доставляющий им удовольствие хоть какого-то отмщения, но именно он заставил Артанис перестать спать: говорили, будто один из сыновей Феанаро погиб во время бойни на кораблях. Рассказы сильно противоречили друг другу, но даже по столь разнящимся сведениям становилось ясно: речь идёт о Макалаурэ.

Артанис вдруг поймала себя на мысли, что готова вечно слушать его самые мерзкие песни, если менестрель, вопреки слухам, окажется жив.

***

Из Гавани вот-вот должны были вернуться эльфийки, решившие тайком вывести ценности из своих домов, брошенные в спешке, отсутствовали они совсем недолго, но их малыши уже истосковались.

Разведя небольшой костёр, Артанис с ребятишками стала водить вокруг него хоровод. Фальшиво улыбаясь, принцесса делала вид, что веселится, дети начали требовать песен.

И Артанис запела.

— Мы будем жить с тобой в маленькой хижине

На берегу очень дикой реки.

Никто и никогда, поверь, не будет обиженным

На то, что когда-то покинул пески.

На берегу очень дикой реки,

На берегу этой тихой реки

В дебрях чужих, у священной воды,

В тёплых лесах безымянной реки.

Дети слушали с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами. Во тьме бесконечной ночи таинственная песня звучала особенно сказочно, немного пугающе. И все эльфы разом вздрогнули, услышав вдали голоса и топот копыт.

Третий Дом Нолдор подъезжал к Альквалондэ.

Примечание к части Артанис поет песню, которую ей исполнял Макалаурэ, предлагая руку и сердце.

Песня Наутилуса "На берегу очень дикой реки"

Шаг вниз

Каюта, тёмная и тесная для семерых Нолдор, привычных к жизни во дворцах, словно уменьшалась с каждым мгновением, давила со всех сторон.

Феанаро внимательно смотрел на каждого из сыновей, и королю казалось, он не видел их целую вечность.

Феанариони изменились за несколько дней сильнее, чем за сотни лет, стали намного старше. Их глаза горели теперь совсем иным огнём.

Отец не мог начать разговор. Перед ним были его сыновья, которых он не узнавал. Сердце сдавливало ощущение непоправимого, а глаза видели их…

Нельяфинвэ, что так и остался стоять в дверях, прислонившись спиной к стене. Левая рука висит на перевязи, из-под широкого ворота рубахи видны бинты. Рукава, как обычно, закатаны, и на предплечьях полосы запекшейся крови. Он бледен, то и дело касается левого плеча.

Кано… Его здесь нет.

Туркафинвэ на нервах. Держится из последних сил, но вот-вот полыхнет. Кисти рук в бинтах, опаленные волосы пришлось обрезать выше плеч. Непривычно.

Морифинвэ выглядит счастливым. Выбрав себе корабль, разместив там почти всех раненых и заложников из королевской семьи, он, похоже, полностью удовлетворился прошедшей битвой. Вряд ли удастся до него достучаться, чтобы обсудить ошибки.

Куруфинвэ. Атаринкэ. Он молодец. По-своему. С ним придётся говорить наедине уже после совета.

Питьяфинвэ горд выполненной миссией. Злорадно косится на Туркафинвэ. Зато Тэлуфинвэ печален. Нужно выяснить причину такого разного настроения у всегда одинаковых близнецов, занимавшихся одним делом.

— Феанаро Куруфинвэ! — послышался крик с пристани. — Феанаро Куруфинвэ! Отпусти моего брата! Ради создателя Эру!

Нолдор переглянулись. Нельяфинвэ вдруг сорвался с места и вылетел за дверь.