Питьяфинвэ кивнул и пришпорил коня. Ехать в одиночестве было непривычно и странно. Запах гари усиливался, в воздухе закружился пепел. Доносящиеся издалека голоса звучали громче, стал различим женский плач.

— Вы двое, — указал рукой Питьяфинвэ на ближайших к нему воинов-нолдор, — будьте наготове. Остальные, слушайте меня. Тэлери, снимите шлемы. Я еду впереди, вы — чуть позади. Оружие не демонстрируем.

***

Сёстры решили стоять насмерть. Закрывая собой рыдающую мать, эльфийки, держа в руках ножи, не отходя от горящего дома, придвинулись вплотную друг к другу.

— Вы не увидите нас молящими о пощаде! — крикнула одна из девушек. — Подойдёте — мы будем биться до последней капли крови! За принца Вольвиона! За короля Ольвэ! Во славу Майя Оссэ, Майэ Уинэн и Вала Улмо!

Трое воинов в цветах Второго Дома не собирались убивать женщин. Они уже хотели уходить, но их остановили подъехавшие с соседней улицы Нолдор. И двое Тэлери.

Питьяфинвэ обнажил меч.

— Где принц Финдекано? — закричал Феаноринг. — Отвечайте! И немедленно потушите огонь! Альквалондэ перешёл во владение Феанаро Куруфинвэ! До отплытия здесь командуем мы! А после — принц Нолофинвэ. Король щедр — подарит брату портовый город.

— Король Ольвэ приведет армию! — закричала эльфийка с собранными в косу волосами, разворачиваясь к Феанорингу и угрожая ножом теперь ему.

— Это уже не наша проблема, — усмехнулся Питьяфинвэ. — Пока он дойдет, мы уже уплывём. И, кстати, юная дева, многие Тэлери плывут с нами. Добровольно.

Девушки не поверили.

— Принц Финдекано во дворце, — растерянно сказал воин в синем. — Наверное.

— Едем! — скомандовал Питьяфинвэ. — А вы, — он указал на двоих своих собратьев, — поможете потушить дом. Наведём порядок в городе перед отплытием.

***

Смотря на сына, понимая, что он ждёт указаний, ведь его звали не просто так, Нолофинвэ не знал, как начать разговор. Как подобрать слова, чтобы послать одного сына вразумить другого? И как должно выглядеть вразумление?

Нолофинвэ чувствовал глубочайшее отчаяние — впервые в жизни он не видел выхода из сложившегося положения.

Хотя нет. Видел. Но было страшно.

— Что в письме, отец? — нарушил молчание Турукано. — Прочти. Может, что-то важное.

Пальцы не слушались, сломать печать не получалось. Это почему-то показалось страшной трагедией, Нолофинвэ, выругавшись, сунул письмо в руки сыну и, беззвучно открывая рот, чтобы что-то сказать, но не зная, что, отмахнулся и со вздохом опустил голову.

— Найди Финдекано, — проговорил он, наконец. — Пусть прекратит… Беспорядки. Турукано, возьми моих воинов. Кого хочешь. А, да… Что там в письме?

***

По дороге ко дворцу воины Питьяфинвэ остановились ещё около одного горящего и трёх разгромленных домов, но, как ни странно, нигде не встретили протестов эльфов Второго Дома. Зато Тэлери, не желавшие покидать дома и «предавать» принца Вольвиона, который их никогда в жизни даже не видел, угрожали ножами, стульями и другими предметами обихода.

Охрана вокруг дворца была сильно хмельная. Если они вообще поняли, что кто-то пришёл, то никак не отреагировали. Лишь один эльф в синем со звёздами предложил выпить с ним во славу Феанаро.

Где именно находится принц Финдекано, никто ответить не мог, но нашелся он на удивление быстро. В коридоре. На подоконнике. Нолдо сидел, смотрел на причалы и пил вино прямо из бочки, принесённой из погреба, наливая в опустевшую бутыль.

— Выпьешь со мной, брат? — спросил он Питьяфинвэ. — За твоего отца. За твоих братьев. За тебя. За ваше плаванье.

— Флаги уже подняли, — посмотрев в окно, сказал Феаноринг. — Мне нельзя задерживаться.

— Без тебя-то не уплывут…

— Финьо, у меня для тебя письмо.

— От Майти?

— Да.

Финдекано горько усмехнулся:

— Я могу даже не читать. Распечатай и проверяй. Майти пишет, что моя помощь для него очень много значит, и он бесконечно мне благодарен. Так?

— Угадал.

— Пей каждый раз, когда я угадаю.

Питьяфинвэ взял бутыль.

— Дальше Майти пишет, что я герой, мои воины тоже, что его слава — лишь тень моей и всё в таком духе. Так?

— Я уже пью.

— Молодец. Дальше там будет какая-нибудь ерунда про то, что мы одна семья, что он не просто так доверил мне дочь, что я прекрасный муж и отец и так далее. Да?

— Я пью-пью, не беспокойся.

— На этом месте Майти перестает быть вежливым и пытаться запудрить мне мозги красивыми словами и пишет по существу.

— Нет, не угадал.

— Ах, да! Он там ещё про моего отца написал.

— Да, но никогда не угадаешь, что именно.

— А это неважно. Главное, что Майти не остаётся, как планировал изначально. Вы уплываете все вместе. Разом. Без нас. Но! Майти клянётся, что корабли приплывут обратно, и мы переправимся.