Катится прибой

Ночью колдовской,

Шелестит волной

Золотой.

Катится прибой,

Говорит с луной.

С луной…»

***

В дверях кузницы появился голый по пояс мужчина.

Он был очень странным представителем народа Синдар, и, увидев мрачного эльфа с платиново-серебристыми волосами, чертами изуродованного ожогом лица пугающе похожего на альквалондского правителя, Тьелпе растерялся и не знал, какой вопрос задать первым.

— Называй меня владыка Эол, — хохотнул мастер, сутулясь из-за низкого для него потолка наугримской кузницы.

Выйдя в коридор к только прибывшим гостям Ногрода, эльф, полураздетый и перемазанный сажей, неожиданно тепло поздоровался с гномами, а на Нолдор бросил презрительный изучающий взгляд, словно в его мастерскую посмели без спроса залезть соседские дети.

— Я бы испытал на тебе одно своё изобретение, — язвительно заявил Эол, пренебрежительно рассматривая Карнифинвэ, — даже несмотря на то, что ты не девочка.

Юный сын Питьяфинвэ побагровел от злости, став почти под цвет своих волос.

— Да знаешь ли ты, тёмный эльф, зачем я здесь?! — вскипел Нолдо, хватаясь за оружие.

Тьелпе, Дуилино и наугрим ринулись предотвращать драку, верные химладского принца приготовились защищать своего господина, однако Эол ни капельки не смутился, оставаясь неподвижным и мерзко улыбаясь.

— Если ты пришёл узнать секреты моего мастерства, чтобы потом наживаться на них, — тоном наставника произнёс брат альквалондского правителя, — учти, что сделав лишь три незаметных надреза на твоём тщедушном тельце, я навсегда лишу тебя способности шевелить руками и языком.

— Да как ты смеешь мне угрожать! — начал вырываться Карнифинвэ, но держали его слишком многие, и попытки освободиться не увенчались успехом.

— Ты мешаешь мне работать, — тоном выносящего приговор судьи, заявил Эол и скрылся за тяжёлой кованой дверью.

— Да будь он проклят! — крикнул вслед юный Нолдо.

— Его проклинали не раз и не два, задолго до твоего рождения, — отмахнулся чернобородый гном, успокаивающе хлопая сына Питьяфинвэ по плечу. — Как видишь, на него это не действует. Однако ты сказал занятную вещь, кхулум. Ты прибыл не просто в гости? Знаешь, парень, я нормально отношусь к твоему племени, принимаю у себя и готов делить не только эль, но и кузницу, однако мне надо знать, что привело в Ногрод юношу, кричащего про особые цели.

— Он не собирался делать что-то плохое, — вышел вперёд Тьелпе, вспоминая, как приходилось постоянно повторять наугрим «Поймите меня правильно».

— А я и не думаю о плохом! — расхохотался гном. — Ты меня понял неправильно!

Куруфинвион поджал губы.

— Этот малец, который длиннее меня вдвое, — продолжал ногродский мастер, — настоящий храбрец, да ещё и эзбад, так?

— Я не лорд, я сын короля, — спокойнее сказал Карнифинвэ.

— Ещё лучше! — обрадовался гном. — Мы, Кхазад, народ практичный: есть дело, есть ресурсы, будет и договор! Расскажи, юный тан, что за дело привело тебя в Ногрод.

Переглянувшись с Дуилино, Тьелпе попросил рыжего мастера проводить их в выставочный зал, где можно полюбоваться новыми достижениями кузнецов и ювелиров, оружейников и изготовителей кованых скульптур и мебели. Снова выслушивать глупые речи родственника про узурпаторов, величие народа и честных правителей желания не было совершенно.

***

— Видишь ли, какое дело, юный тан... — заговорщическим тоном произнёс чернобородый гном, когда вместе с Карнифинвэ устроился за столом в небольшом трактире около развилки торговых дорог.

Через десять лиг пути соединялись с главным Гномьим Трактом, ведущим в земли эльфов, безопасным и удобным благодаря великому светлому нолдорану Карантиру, построившему вдоль торгового пути поселения и выставившему посты охраны на всём протяжении.

— Все знают, что богатства много не бывает, все стремятся его получать бесконечно, — вдохновенно говорил гном.

— Разве все? — сын Питьяфинвэ отхлебнул пенный напиток, осмотрелся.

В трактире было около двух дюжин посетителей, из них трое эльфов, включая самого Карньо. Четверо ногродских мастеров пришли с жёнами, и женщины веселились значительно более шумно, чем мужчины. Радовало, что Эола здесь не было.

— Послушай, — хохотнул чернобородый мастер, — каждый, кто говорил о том, что не хочет богатства, однажды находил достаточную гору золота, чтобы возжелать её. Ты просто пока не дорылся до той сокровищницы, что способна впечатлить тебя.

— Не думаю, — содержимое кружки было горьковатым, однако приятным и хмелящим, но Карнифинвэ с радостью выпил бы что-нибудь приготовленное эльфами, пусть даже серыми.

Юный Нолдо хотел одного: поговорить о том, что волновало лично его, однако отец научил, что сначала надо выслушать предложение, и лишь после предлагать самому.